Что делать, если близкий человек — в реанимации? Никогда не разговаривайте с реаниматологом

Наш эксперт - врач-анестезиолог филиала № 6 Центрального военного клинического госпиталя №3 им. А. А. Вишневского Минобороны России, член Американской ассоциации анесте-зиологов (ASA) Александр Рабухин .

Не только в инфекции дело

Люди, к сожалению, часто сталкиваются с ситуацией, когда врачи не разрешают посетить их близких в отделении реанимации. Нам кажется: когда человек находится между жизнью и смертью, ему очень важно быть вместе с родными. Да и родственникам хочется увидеть его, помочь ему, подбодрить, хоть чем-то облегчить его состояние. Не секрет и то, что уход родных может быть гораздо лучше, чем уход медицинского персонала. Считается, что причина такого запрета - боязнь врачей, что родственники могут принести с собой какую-то инфекцию. Хотя трудно представить, что люди с инфекцией будут стремиться в реанимационное отделение к своим родным! Казалось бы, почему нынешнему Минздраву не пересмотреть инструкции?

Врачам понятны эмоции людей, у которых так тяжело больны родные. Но они настаивают на том, что в таком серьезном вопросе, как вопрос жизни и смерти, надо руководствоваться не только эмоциями. Если говорить объективно, то в отделение реанимации все же нередко пускают близких родственников. Правда, ненадолго и не во всех случаях. Раз вам отказывают, на это обычно у врачей есть серьезные причины. Какие?

Во-первых, действительно защита больного от инфекции. Несмотря на то что родные на вид здоровы и приносят на себе вполне обычную микрофлору, даже она может быть опасна для ослабленного, недавно прооперированного человека или для пациента с дефектом иммунитета. И даже если не для него самого - то для его соседей по реанимационному отделению.

Вторая причина, как ни парадоксально это звучит, - защита посетителей. Ведь сам пациент может являться источником инфекции, и порой весьма опасной. Встречаются нередко и тяжелейшие вирусные пневмонии, и гнойные инфекции. И наиболее важен фактор психологической защиты родных. Ведь большинство людей плохо представляют себе, . То, что мы можем увидеть в кино, существенно отличается от реальной больницы, примерно так же, как фильмы про войну отличаются от настоящих боевых действий.

… быть бы живу

Пациенты реанимации зачастую лежат в общем зале, без различия полов и без одежды. И это не для «издевательства» и не из наплевательского отношения персонала, это необходимость. В том состоянии, в каком больные чаще всего попадают в реанимацию, им нет дела до «приличий», здесь идет борьба за жизнь. Но психика обычного среднего посетителя не всегда готова к восприятию такого вида близкого человека - при этом, скажем, с шестью дренажами, торчащими из живота, плюс желудочный зонд, плюс катетер в мочевом пузыре, да еще интубационная трубка в горле.

Приведу реальный случай из собственной практики: муж долго умолял пустить его к жене, а увидев ее в таком состоянии, с криком «Да ведь эта штука мешает ей дышать!» попытался выдернуть трубку из трахеи. Поймите, персоналу отделения реанимации есть чем заняться, кроме как присматривать за посетителями - как бы они не начали или работу аппаратуры, или не грохнулись бы в обморок от стресса.

Какие тут свидания…

Надо учитывать и то, что родственникам других больных будет весьма неприятно, если их близкие предстанут в таком виде перед посторонними людьми.

К тому же, поверьте, в подавляющем большинстве случаев не до общений с родными, не до «последних слов», да и вообще не до чего. Реанимация создана не для свиданий, здесь лечат (или, по крайней мере, должны лечить) до последнего, пока остается хоть какая-то надежда. И никто не должен отвлекать от этой тяжелой борьбы ни медиков, ни пациентов, которым необходимо мобилизовать все свои силы для того, чтобы выкарабкаться.

Это родным кажется, что больной в реанимации только и мечтает встретиться с ними, что-то им сказать, о чем-то попросить. В подавляющем большинстве случаев это не так. Если человек нуждается в том, чтобы его держали в отделении реанимации, то он, скорее всего, либо без сознания (в коме), либо находится на искусственной вентиляции легких или подключен к другой аппаратуре. Не может и не хочет он ни с кем говорить - в силу тяжести своего состояния или под действием сильнодействующих препаратов.

Как только больному станет лучше, он будет в сознании и сможет общаться с родными - его непременно переведут в общее отделение, где у близких будет прекрасная возможность вместо «прощай» сказать ему «здравствуй». Если надежды «вытащить» пациента уже нет, если он умирает от тяжелого хронического заболевания - например, от онкологии с многочисленными метастазами или от хронической почечной недостаточности, то таких больных и не отправляют в реанимацию, дают им возможность спокойно и достойно уйти в обычной палате или дома, в окружении близких. Помните: если ваш родственник лежит в реанимации, и ваше присутствие далеко не всегда может помочь ему, но часто может помешать врачам.

Конечно, и в таких ситуациях бывают исключения - и с медицинской, и с социальной точки зрения. И, если доктора сочтут возможным, они пустят родных в «заповедное» отделение реанимации. А если нет - проявите понимание и надейтесь на лучшее.

Навигация

Инсульт в последние годы становится все более распространенной патологией среди людей разных полов и возрастов, подвержен мозговой катастрофе каждый 4 пациент из 1000. 80% всех зарегистрированных случаев составляют поражения мозга ишемического характера, остальные 20% — это геморрагическая разновидность инсульта. Криз заболевания и его пик (само кровоизлияние) предугадать практически невозможно, так же как и сложно ответить на вопрос, сколько дней будет лежать пациент в реанимации после инсульта.

Характер патологии уникален для каждого отдельного больного, и не существует людей, у которых восстановительный период проходил бы одинаково. Поэтому количество дней, проведенных в стационаре, зависит от нескольких факторов, о которых и пойдет речь дальше. В целом, терапия инсультного состояния состоит из трех периодов – это догоспитальный этап, нахождение пациента в палате интенсивной терапии (реанимационном отделении) и терапия в общей палате.

Нахождение в реанимации

Сколько лежат в больнице пациенты, пережившие кровоизлияние в мозг, – вопрос, наиболее часто задаваемый доктору родными больного. Вопрос логичный, ведь никто, включая самого пациента, не предполагал, что приступ ишемии настигнет именно в данный момент, а в палату интенсивной терапии близких не допускают. Общие стандарты лечения предполагают трехнедельный курс терапии в стационаре для тех больных, у которых не наблюдается после инсульта утраты или серьезных нарушений жизненных функций и 30-дневный курс лечения для пациентов с серьезными нарушениями.

Данные сроки утверждены Министерством здравоохранения, но в случаях, требующих более продолжительного лечения, проводится экспертиза, в ходе которой может решиться, что больной нуждается в индивидуальной реабилитационной программе.

В реанимационном отделении пациента держат, как правило, не дольше 21 дня. Этот срок отводится для более качественного контроля врачей над состоянием больного и для предупреждения опасных последствий, которые могут возникнуть по причине нарушений в работе головного мозга.

Находиться в реанимационном отделении положено каждому пациенту, перенесшему ишемический или геморрагический инсульт, а срок лечения зависит от нескольких критериев:

  • размеры очага поражения и его расположение в мозговой ткани (при обширном процесс терапии занимает более длительные сроки);
  • тяжесть клинических проявлений патологии;
  • имеет ли место угнетение сознания у пациента или состояние комы – в таком случае больной с инсультом будет находиться в палате интенсивной терапии до появления признаков положительной динамики;
  • дисфункция жизненно важных органов и систем организма – дыхания, глотания и прочих;
  • высокая вероятность рецидива кровоизлияния, которая предполагает дополнительное наблюдение за состоянием пациента;
  • серьезные сопутствующие патологии, которые могут негативно сказаться на общем состоянии больного с инсультом.

Исходя из перечисленных факторов, можно сказать, что время, проведенное пациентом после операции в реанимационном отделении – индивидуальный показатель, не являющийся одинаковым для всех.

Курс терапии в реанимационном отделении

Интенсивная терапия инсультного состояния предусматривает устранение первичных дисфункций жизненно важных систем организма, само лечение разделяется на два этапа.

Первый этап – это базисное лечение, оно состоит из следующих мероприятий:

  • устранение нарушений со стороны дыхательной системы, если таковые имеют место;
  • коррекция гемодинамики;
  • борьба с повышенной температурой, психомоторными нарушениями и отечностью мозга;
  • и осуществление ухода за ним.

Далее следует этап дифференцированной терапии, его течение зависит от разновидности инсульта. При геморрагической форме поражения врачи ставят перед собой задачу снять отечность мозга и скорректировать уровень давления, артериального и внутричерепного. Также на этом этапе оценивается возможность проведения хирургического вмешательства – выполняют его чаще всего после 2 суток, проведенных в реанимационном отделении.

Если пациент пережил инсульт ишемической природы, основной упор в терапии делается на восстановление полноценного кровообращения в мозге, улучшение метаболии и снятие признаков гипоксии (кислородного голодания мозговой ткани).

Сделать какой-либо прогноз о том, на какой день больного переведут в общую палату и на сколько может затянуться лечение – сложно. У молодых пациентов компенсаторные способности значительно выше, нежели у пожилых людей, поэтому восстанавливаются они обычно быстрее. Чем обширнее был очаг поражения в мозговых структурах – тем дольше и тяжелее будет проходить процесс реабилитации.

Коматозное состояние

Потеря сознания во время мозгового кровоизлияния наблюдается только в 10% всех случаев патологии. В кому пациент впадает при молниеносном расслоении глубокого сосуда головного мозга, при таком развитии событий продолжительность терапии не может предугадать даже квалифицированный врач. Пациенту, впавшему в коматозное состояние, должны оказаться быстрая реанимационная помощь и обеспечиться постоянное наблюдение за изменениями состояния в ходе проведения реанимационных процедур.

Диагностика и коррекция состояния проводится следующим образом:

  • контроль над показателями жизненных функций обеспечивает оборудование, подключенное к больному – оно отслеживает пульс и уровень АД;
  • в состоянии комы пациент вынужденно находится круглосуточно в лежачем положении, что требует использования противопролежневых матрасов и переворачивания больного каждые несколько часов;
  • кормление коматозного больного проводится через зонд, пища включает фруктовые соки и смеси, лечебное питание – все должно перед кормлением перетираться и подогреваться.

Если врач оценивает состояние пациента как тяжелое, его могут ввести в искусственную кому, которая необходима для срочного проведения операции на головном мозге.

Восстановление после коматозного состояния – это борьба организма с последствиями инсульта, в которой интенсивная терапия расценивается как вспомогательная. Если пациенту стало лучше, к нему вернулись зрение, слух, речь и внятное мышление – восстановительный период будет проходить гораздо быстрее.

На данном этапе больной получает не только жизненно важное обеспечение главных функций (дыхания, кормления), но и профилактику обездвиживания. Для этого используются вертикализаторы, аппараты для разработки мышц рук и ног, а также проводятся мероприятия по профилактике атрофии суставов.


Новое средство для реабилитации и профилактики инсульта, которое обладает удивительно высокой эффективностью - Монастырский сбор. Монастырский сбор действительно помогает бороться с последствиями инсульта. Помимо всего прочего чай держит артериальное давление в норме.

Нахождение в общей палате

Критериями для перевода пациента в общее отделение становятся следующие факты:

  • отсутствие скачков давления и пульса в течение часа непрерывного контроля;
  • самостоятельное дыхание, без поддержки аппарата искусственной вентиляции легких;
  • возвращение сознания к пациенту, его возможность хорошо воспринимать и понимать речь, контактировать с доктором;
  • исключение повторного кровоизлияния.

Только при наличии перечисленных критериев и положительных сдвигов в динамике лечения врач может решить перевести пациента в общее отделение. Реабилитация в условиях стационара проводится в отделении неврологии, лечение включает в себя медикаментозные мероприятия, а при сохраненной двигательной активности пациента – первые восстановительные упражнения.

После прохождения полного курса лечения (в общей палате это трехнедельный срок), пациента отправляют домой, для продолжения амбулаторной терапии. Работающим пациентам обязательно выписывается лист нетрудоспособности, а срок больничного зависит от уровня поражения мозга и возникших вследствие инсульта нарушений. Так, после малого инсульта, пациент сможет приступить к работе через 3 месяца, после кровоизлияния средней степени – через 4 месяца (при этом в больнице он лежит 30 суток).

Тяжелые случаи кровоизлияния, с долгим восстановительным периодом, требуют прохождения медико-социальной экспертизы, которая установит необходимость продления больничного после 3-4 месячного амбулаторного лечения. Пациенты, которым проводилась экстренная операция, после разрыва аневризмы, находятся в стационаре не менее 60 суток, после чего им выдается больничный лист на 4 месяца, с правом продления без прохождения экспертизы (если есть предпосылки к рецидиву патологии).

Как видно, сроки восстановления и пребывания в стационаре индивидуальны для каждого человека. Прогноз на успешную реабилитацию может дать только лечащий врач, в связи с чем вопросы о динамике лечения, состоянии пациента и возможных рекомендациях, нужно задавать специалисту, занимающемуся лечением конкретного больного.

Делаем выводы

Инсульты - причина почти 70% от всех смертей в мире. Семеро из десяти человек умирают из-за закупорки артерий мозга. А самым первым и главным признаком закупорки сосудов является головная боль!

Закупорка сосудов выливается в болезнь под всем известным названием "гипертония", вот лишь некоторые её симптомы:

Внимание! Если заметили у себя хотя бы 2 симптома - это серьезный повод задуматься!

Единственное средство, которое дало значительный результат...

1 «Он умрет?»
У вашего близкого возникли серьезные проблемы со здоровьем. Это может быть следствием заболевания, травмы, операции или других причин. Его проблемы со здоровьем требуют специализированной медицинской помощи, так называемой «интенсивной терапии» (в просторечии - “реанимации”). Отделение реанимации и интенсивной терапии на птичьем медицинском языке часто сокращенно именуется ОРИТ.

Важно! Само попадание в ОРИТ не значит, что ваш близкий умрет.

После успешной интенсивной терапии в ОРИТ пациента обычно переводят продолжать лечение в другое отделение стационара, например, в хирургию или кардиологию. Прогноз зависит от тяжести состояния пациента, его возраста, сопутствующих заболеваний, действий и квалификации врачей, оснащения клиники, а также многочисленных случайных факторов, иными словами - удачи.

2 Что вам делать?
Успокоиться, сконцентрироваться и в первую очередь позаботиться о собственном психическом и физическом состоянии. Например, не следует впадать в отчаяние, заглушать страх и панику алкоголем, обращаться к гадалкам и экстрасенсам. Если вы будете действовать рационально, вы сможете увеличить шанс на выживание и ускорить выздоровление своего близкого. Узнав, что ваш родственник в реанимации, оповестите максимальное количество близких, особенно имеющих отношение к медицине и здравоохранению, а также оцените, сколько у вас денег и сколько при необходимости вы сможете найти дополнительно.

3 Могут ли вас не пустить в реанимацию?
Да, могут. Федеральный закон №323 «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» довольно противоречив. Он гарантирует свободное посещение больных их родственниками и законными представителями, но при этом категорично требует соблюдать требования, установленные внутренними распорядками клиники. Причины для запрета на допуск родственника в реанимационное отделение у клиники могут быть вполне понятные: наличие инфекции, неадекватное поведение, занятость персонала при проведении реанимационных мероприятий.

Если вам кажется, что ваше право на общение с родственником в ОРИТ нарушается, конфликтовать по этому поводу с охранниками, медицинскими сестрами, санитарками или дежурными врачами, как правило, бесполезно и даже вредно. Для разрешения конфликтных ситуаций целесообразнее обратиться к руководителю отделения или администрации клиники. Хорошая новость -сотрудники большинства реанимационных отделений ведут себя приветливей, если продемонстрировать желание сотрудничать и адекватность.

4 Что полезно спросить у врачей?
Задавайте эти вопросы.

Есть ли необходимость в приобретении каких-то препаратов, которые отсутствуют (например, дорогостоящие антибиотики)?

Нужно ли купить дополнительные средства ухода? Например, «утку» из синтетического материала, а не металла, противопролежневый матрас, подгузники.

Стоит ли нанять индивидуальную сиделку? Если да, то необходимо ли договариваться с младшим персоналом отделения или нужно привести человека со стороны (например, из патронажной службы)? Помните, что при некоторых заболеваниях от ухода напрямую зависит жизнь пациента. Не жалейте денег на сиделку, если она необходима.

Как организовано питание и есть ли необходимость в покупке специального питания для тяжелобольных?

Нужны ли консультации специалистов со стороны? Предположим, в клинике отсутствует штатный нейрохирург, а его консультация при заболевании вашего близкого целесообразна. Формально, врачи сами обязаны позаботиться о подобном, на практике - это часто организуют родственники.

Напоследок спросите, что еще вы можете принести близкому человеку. Какие-то привычные вещи: игрушки ребенку, личные лекарства, предметы гигиены и обихода. Иногда - телефон, планшет и, даже, телевизор.

5 Как вести себя в реанимации?
Оденьтесь так, как вам скажут. Как правило, это одежда из синтетических тканей (никакой шерсти), удобная сменная обувь, одноразовый халат, шапочка, маска (можно купить в аптеке). Если у вас длинные волосы, соберите их в пучок. Имейте с собой антисептическую жидкость и обрабатывайте руки. Иногда даже имеет смысл завести собственный сменный хирургический костюм (можно купить в магазине медицинской одежды).

Умерьте свои эмоции. Вы попадете в крайне непривычную обстановку, вокруг будут тяжелобольные люди, будет много запахов и звуков. Не мешайте персоналу. Для вас это стресс, для сотрудников - повседневность. Ваш близкий может не говорить, либо говорить не так и не то, из него могут торчать многочисленные трубки, на нем могут быть повязки, наклейки. Он может быть странного цвета, отечный, пахнуть необычно.

Не пугайтесь, это не навсегда. Он просто болеет.

6 Как вы можете ему помочь?
Никто не знает, как это работает, но опытные врачи-практики еще при первом разговоре с больным могут определить вероятность выживания больного при осложнениях. От психологического состояния пациента зависит очень многое. А это состояние почти полностью зависит от близких, то есть от вас.

По возможности, говорите с больным, как со здоровым. Ни в коем случае не рыдайте, не истерите, не смотрите на него с отчаянием и болью, даже если вы их испытываете, не заламывайте руки, не кричите: «Ах что же, что с тобой?!». Не обсуждайте по своей инициативе обстоятельства травмы, если дело в травме. Не обсуждайте негативное. Говорите о максимально практических вещах, как связанных с заболеванием, так и чисто бытовых, семейных.

Помните: пока ваш близкий болен, но жив, он может и должен участвовать в жизни своей семьи.

7 А что говорить, если он боится смерти?
Я не знаю, решать вам. Но, во всяком случае, выслушать. Если близкий просит о встрече со священником, организуйте ее. Как правило, тех пускают в реанимацию даже к терминальным пациентам. Если близкий имеет хроническое нарушение сознания (например, находится в коме), уделяйте много времени вербальному и невербальному (прикосновение, массаж, привычные для него вещи в зоне доступности) общению с ним. Последние научные работы показывают, что это положительно влияет на процесс реабилитации. Многие пациенты, кажущиеся неспециалисту «коматозными», на самом деле видят и слышат все происходящее вокруг.

Если вам приходится выхаживать своего близкого долгими неделями, месяцами или годами, реанимация становится значимой частью жизни. Вам потребуется выдержка и хладнокровие. Помогайте персоналу, как только почувствуете, что овладели основными навыками. Мне известны случаи, когда родственники реанимационных больных впоследствии меняли свой жизненный путь и становились медсестрами, врачами.

Депутат Госдумы Николай Герасименко внес на рассмотрение парламента законопроект, который разрешит родственникам и законным представителям посещать пациентов в отделениях реанимации и интенсивной терапии. На сегодняшний день законодательство разрешает людям посещать больных родственников, однако решение об этом принимает руководство медучреждения. В действующих правовых документах нет прямых отсылок на то, что больницы обязаны обеспечивать возможность посещения пациентов в реанимации в любой ситуации, даже если врач не давал такого разрешения.

В мае 2016 года Министерство здравоохранения опубликовало письмо с рекомендациями и условиями, при которых родственники могут попасть в палату к больному. Согласно этим правилам,

при посещении отделений реанимации и интенсивной терапии родственники не должны иметь признаков острых инфекционных заболеваний (повышенной температуры, проявлений респираторной инфекции, диареи). Кроме того, перед посещением медперсонал должен провести с родственниками краткую беседу и психологически подготовить к тому, что они увидят в отделении.

Также перед посещением палаты близкий человек пациента должен снять верхнюю одежду, надеть бахилы, халат, маску, шапочку и тщательно вымыть руки.

Однако этот документ все равно передает окончательное решение о допуске родственника в полномочия руководства медучреждения. Герасименко отмечает, что сегодня доступ к пациентам в большинстве случаев является жестом доброй воли главного врача. Это, по его мнению, вызывает негативную реакцию в обществе и снижает эффективность лечения. В пояснительной записке к законопроекту парламентарий сослался на опыт многих зарубежных стран, где родственники и представители пациента могут свободно находиться с ним в реанимации.

Депутат Госдумы также отметил, что, по данным Минздрава России, доступ родственников к пациентам, находящимся в отделениях реанимации и интенсивной терапии, организован далеко не во всех медицинских организациях. «Так, например, в Приморском крае доступ пациентов обеспечен лишь в 10 из 27 детских отделений реанимации и интенсивной терапии», — утверждает Герасименко. А ведь доступ родителей к маленьким пациентам в реанимацию как раз является одним из приоритетов в отечественных клиниках.

Напомним, в феврале 2014 года россияне стали жаловаться, что в большинстве медучреждений родителей не всегда пускают в реанимацию к детям, объясняя это тем, что они могут нанести вред ребенку. Фонд «Вера» отправил письмо президенту, в котором рассказал о трагедии тех мам, которые вынуждены ждать у дверей реанимации, пока их хотя бы на пять минут пустят к своему ребенку. Позднее в Минздраве сообщили, что российское законодательство не запрещает родителям находиться рядом с ребенком в палате интенсивной терапии. Ведомство потребовало от больниц принять необходимые меры по организации посещений родственниками детей, находящихся в отделениях анестезиологии-реанимации.

Медицинское сообщество разделилось во мнении, стоит ли пускать родных пациента к нему в реанимацию.

Часть врачей полагает, что каждый пациент реанимации хотел бы иметь возможность видеть своих близких, а родственников страшит не столько то, что именно произошло с их близким, сколько неизвестность.

Попав за двери реанимационной палаты, они убедятся, что медики делают все необходимое. Другие медработники говорят, что не все родственники могут воспринять состояние близкого адекватно и запрет на посещение палаты реанимации тем самым уберегает их от шока.

Директор Института здравоохранения НИУ ВШЭ Лариса Попович уверена, что обязать пускать родственников в реанимацию, несмотря ни на что, невозможно. «Я считаю, что обязательством это никак не может быть, потому что только врачи могут определить реально, насколько безопасным будет посещение родными реанимационного отделения», — заявила она «Газете.Ru».

Попович добавила, что в России более жесткие требования к санитарно-эпидемическому режиму в больницах, нежели во многих других странах. «Если за рубежом используются очень мощные антибиотики, то мы все-таки предпочитаем соблюдать стерильность. Поэтому возможность посещения реабилитационного отделения определяется только исходя из сложившихся условий санитарно-эпидемического обеспечения в больнице и состояния больного», — отметила эксперт.

Лариса Попович подчеркнула, что такого рода вещи очень сильно зависят от национальных особенностей организации системы здравоохранения. «Скажем,

отсутствие в России системы обеззараживания при входе в больницу существенно ограничивает возможность допуска родственников в больницу в принципе. В Израиле, например, даже в операционную можно заходить с улицы в обычной одежде.

Я сама наблюдала, как во время проведения нейрохирургической операции стоял человек в куртке и говорил по телефону. Но у них очень серьезная система антибиотикотерапии. Зачем нам это с вами нужно? У каждого свои технологии борьбы с постоперационными осложнениями», — заявила она.

На вопрос «Газеты.Ru», достаточно ли в российских больницах развита инфраструктура, чтобы родственники долго находились в реанимационной палате, Попович ответила, что никто не собирается устраивать в реанимационном отделении гостиничные палаты. «Речь идет о краткосрочном посещении и о психологической поддержке, для которой не требуется находиться в палате постоянно. В США родственников тоже выгоняют в случае возникновения определенных ситуаций — они далеко не долгий период находятся в палатах», — отметила директор института здравоохранения НИУ ВШЭ.

Адвокат «Общества защиты прав пациентов» Анна Орешкова согласилась с аргументацией автора законопроекта. «Родственников необходимо пускать в реанимацию, потому что это идет на пользу всем. Однако в таком специализированном отделении нет условий для организации потока родственников: там серьезная аппаратура и пациенты в критических состояниях. Под этот закон нужно прорабатывать определенные условия», — рассказала «Газете.Ru» юрист.

Еще 14 апреля 2016 года актер Константин Хабенский, как основатель благотворительного фонда, обратился к президенту во время «прямой линии» с просьбой снять все запреты на посещение пациентов в реанимации. После этого президент поручил Минздраву до 1 июля организовать посещение отделений реанимации. Минздрав разработал рекомендации по посещению отделений реанимации, но конкретного нормативного документа,закона о том, можно ли находиться в реанимации и как долго, регламентирующего этот процесс, пока нет. Согласно этим рекомендациям, посещение реанимации разрешено при отсутствии признаков инфекционных заболеваний, алкогольного и наркотического опьянения. Посетители должны снять верхнюю одежду, отключить мобильные устройства, надеть халаты, маски и шапочки. Детей младше 14 лет к посещению реанимации не допускают. В палате не должно находиться более двух посетителей (не указано, у одного пациента или вообще). Находиться в палате во время некоторых манипуляций, в том числе реанимационных мероприятий, посетителям запрещено.

Целесообразность новых правил Минздрава вызывает серьезные сомнения. Складывается ощущение, что их создатели исходят из распространенного мифа, будто бы врачи не пускают всех желающих в реанимацию просто потому, что не хотят. Рассмотрим этот миф.

Инфекция

Санитарные требования к отделению реанимации не ниже, чем к перевязочной хирургического отделения. В палате производят инвазивные манипуляции, перевязки, малые операции, такие как трахеостомия, ревизия послеоперационной раны, установка и смена дренажей. При проведении манипуляций с интубированными пациентами окружающий воздух попадает напрямую в легкие, не проходя защитных барьеров носоглотки. Персонал реанимации проходит регулярные профилактические осмотры для исключения носительства инфекций, работает в перчатках и масках, должным образом обрабатывает руки.

Допуская же в реанимацию всех желающих, мы получаем разнообразнейшие инфекции, которые для тяжелых пациентов могут быть смертельными.

Формально доступ лиц с признаками инфекционных заболеваний в реанимацию запрещен, но можно с уверенностью сказать, что пришедшая к больному ребенку мать не признается, что утром у нее немного болело горло, и стрептококков таким образом будет полная палата. Кроме того, даже простая ходьба по палате или разговор поднимают микрочастицы инфицированной пыли и в целом увеличивают микробную обсемененность воздуха. Именно поэтому в хорошей реанимации в палате зря не топчется никто, кроме тех, кто выполняет должностные обязанности, а разговоры и обсуждения происходят в ординаторской.

Геометрия

Несмотря на все санитарные правила по площади, места в реанимации, как правило, все равно мало. Дыхательная аппаратура, стойки с капельницами и перфузорами, энтеральное питание, мониторы и другое оборудование окружают кровать. Персонал реанимации со временем приобретает навык просачиваться между проводами и шлангами, но ждать этого от неподготовленного человека нельзя. Подходящего места, чтобы, например, поставить стул для посетителя, - просто нет. Доступ персонала должен быть обеспечен постоянно, с любой стороны. При этом врачу или медсестре должны быть видны мониторы всех аппаратов, уровни в капельницах и перфузорах, дренажи, мочеприемник… То есть ничего из этого нельзя загораживать.

Психология

По рекомендациям, реаниматолог должен психологически подготовить посетителя к тому, что он может увидеть в отделении реанимации. Должна признаться, что после медицинского института и нескольких лет практики я сама не в полной мере была готова к тому, что увидела в реанимации. Придумать такой эффективный экспресс-курс для человека, который не обладает специальными знаниями и находится в состоянии колоссального стресса, реаниматологам только предстоит.

Многие необходимые манипуляции в реанимации со стороны выглядят как пытки. А врач достаточно сильно загружен, чтобы объяснять посетителям, какая польза и необходимость в неприглядных манипуляциях. Не все пациенты в реанимации психически адекватны. Трудно подготовить человека без медицинского образования к тому, что его близкий привязан к кровати, зовет на помощь и уверяет, что помещен в «смертоубойницу» и о нем снимают телешоу.

И не все посетители адекватны изначально, и совершенно нормально то, что они не совсем адекватны в состоянии стресса. Бессмысленно надеяться, что инструктаж будет ими воспринят и усвоен полностью. Соответственно, с посетителями реанимационных отделений должны работать специальные психологи, а не реаниматологи в ущерб своим основным обязанностям. Опять же совершенно неизвестно, сколько раз врачам придется сталкиваться с ситуациями, когда, например, мать, вопреки всем инструкциям, схватит ребенка на руки и выдернет дренаж, или жена отвяжет пациента в печеночной энцефалопатии, потому что «его надо лечить, а не издеваться».

Безопасность

О безопасности в отделении реанимации можно говорить практически бесконечно. Многие пациенты в реанимации беспомощны, и их безопасность - первая и главная обязанность врача. Технически достаточно трудно определить, что человек, желающий войти в реанимацию и посетить пациента, его родственник. Да и между родственниками отношения бывают разные. Существуют наркоманы, друзья которых приносят им в больницу «дозу». Кроме того, даже при отсутствии злого умысла есть риск, что, руководствуясь благими намерениями («ну немножко‑то можно»; «обычную воду нельзя, а святую можно»), посетитель причинит реальный вред пациенту. Также известны страшные истории, как матери вырывали, например, интубационные трубки, полагая, что они мешают их детям дышать.

В своей практике я встречалась со случаем, когда оказалось, что мама, допущенная к ребенку после операции, падает в обморок от вида крови. Один раз успели поймать, второй раз - ударилась головой, и только после этого созналась в своей особенности. То есть фактически перед персоналом реанимации стоит задача постоянно присутствовать при посетителе и смотреть, чтобы ничего не натворил и сам не убился. Столько врачей и даже медсестер на смене нет.

Этика

К сожалению, большинство палат в реанимациях до сих пор общие. Обычно в палате минимум 5–6 пациентов. Попытки разделить палаты на мужские и женские предпринимаются там, где это возможно, но не всегда успешны. Пациент в реанимации должен быть раздет. Это правило на случай выполнения экстренных манипуляций. Я не думаю, что женщине будет комфортно, если врач будет осматривать ей живот после операции или медсестра проверять мочевой катетер в присутствии мужа ее соседки. Подобные проблемы возникают в связи с использованием судна. А когда происходит задержка мочи просто от того, что человек стесняется, эти проблемы становятся и медицинскими. Присутствие посторонних их, мягко говоря, не решит. Кроме того, нарушается соблюдение медицинской тайны, так как факт нахождения в больнице соседей по палате и некоторые подробности становятся очевидны. В интернет-полемике предлагают навешать занавесок. Но мы помним, что медсестра постоянно должна видеть пациента. Не хотелось бы за занавеской пропустить кровотечение по дренажу. Кроме того, занавески - отличная база для бактерий. Ну и стоит ли говорить, что их просто на данный момент нет в оснащении.

Комфорт

Как правило, в палате достаточно шумно, особенно из‑за аппаратов. Состояние пациентов тяжелое, они утомлены манипуляциями, вынужденным положением, ограничением движения из‑за дренажей и катетеров, болевыми ощущениями. Говоря по‑человечески, в таком состоянии их всё бесит. И нуждается при этом человек не в беседах, а в отдыхе. Повторюсь, в палате обычно 6 человек. Кроме того что пациента разбудят собственные родственники, его еще 5 раз разбудят чужие. Назначать для профилактики этого вреда седативные - не полезно.

Надуманность проблемы

Можно ли посещать больных в реанимации? Как правило, краткие посещения в свободное от основной лечебно-диагностической активности время, разрешены и происходят во всех реанимациях. Шум вокруг вопроса исходит от тех, кого не допускают из‑за неадекватного поведения, и от тех, кто желает находиться в палате реанимации с родственниками круглосуточно.

Что же мы получим, если прямо сейчас снимем все запреты на посещение реанимации?

  • Бактериальное обсеменение реанимаций. По результатам посевов, которые периодически берут эпидемиологи, реанимации придется закрывать и отмывать гораздо чаще, чем это делается сейчас. Как следствие - увеличение количества инфекционно-септических осложнений.
  • Совершенно неоправданное увеличение нагрузки на персонал реанимации за счет действий, которые сейчас не входят в их обязанности. Это инструктаж, психологическая адаптация и контроль действий посетителей, затраты времени в экстренной ситуации просьбами посетителей покинуть палату.
  • Ухудшение качества помощи в реанимационных отделениях за счет снижения и так невеликого комфорта пребывания и перегрузки персонала дополнительными обязанностями.
  • Вал необоснованных жалоб оттого, что не все окажутся готовы к тому, что могут увидеть в реанимации. И обоснованные жалобы, потому что качество помощи действительно ухудшится. И жалобы тех, кого врачи по объективным причинам (тяжесть состояния пациентов, проведение манипуляций в палате) не допустили в палату реанимации в удобный для посетителей момент.
  • Некоторое количество форс-мажорных ситуаций, связанных с неадекватным поведением посетителей.

Как организовать посещение родственников в реанимации правильно?

Для комфортного и безопасного пребывания родственников в реанимации необходима, прежде всего, правовая база. Я убеждена, что допуск посетителей к взрослому пациенту в реанимацию должен проводиться только с его согласия или по заранее оговоренному списку, если создание такового было в принципе возможно. Необходим также пересмотр санитарных нормативов и лицензионных требований к отделению реанимации. Если все палаты реанимации будут одноместными с индивидуальным сестринским постом, специальными системами вентиляции, всем необходимым оборудованием и достаточным штатом санитарок для поддержания чистоты - проблем с посещением не будет вовсе. Для адекватного лечения пациентов в одноместных палатах необходимо будет пересмотреть нормативы работы реаниматолога. Мне кажется реальным 4–5 пациентов на врача на смене, то есть врачей понадобится в два раза больше. А медсестер в 3–5 раз. Представить себе стоимость и трудозатраты реконструкции и переоборудования всех реанимаций в стране лично мне не удается, как и представить себе, что на это выделено финансирование.

Что можно сделать прямо сейчас?

Во-первых, разгрузить реанимацию. На данный момент реанимацией затыкают все дыры в работе здравоохранения. Ведение многих послеоперационных больных под силу хирургу, но они находятся в реанимации, потому что во второй половине дня их в хирургическом отделении не примут по причинам «у нас ординатор дежурит», «у нас одна медсестра на всё отделение», «у нас нечем обезболивать» и «кто к нему ночью будет подходить». Таким образом, полностью проснувшийся пациент в сознании находится в реанимации, и автоматически испытывает все неудобства оттого, что в палате шумно, не всегда можно выключить свет и нельзя увидеться с родственниками, хотя к этому нет никаких противопоказаний. В хорошо организованные хирургические отделения таких пациентов переводят после пробуждения, и никаких проблем с посещением у них нет. Есть контингент инкурабельных пациентов, которые должны находиться в хосписе или дома с семьей. Они действительно нуждаются в общении с родственниками и не нуждаются в особо интенсивной терапии. Но паллиативная помощь у нас развита не так, как хотелось бы, и этот недостаток тоже закрывает реанимация. И опять же дискомфорт от режима реанимационного отделения эти пациенты испытывают «ни за что».

Существуют пациенты, нуждающиеся в индивидуальном наблюдении, при отсутствии показаний к интенсивной терапии. Это возрастные пациенты с атеросклерозом сосудов головного мозга, сумеречным помрачением сознания, когнитивными нарушениями. Проще говоря, бабушка «чудит», забывает дорогу в туалет и так далее. С этим справилась бы сиделка, но ее в больнице нет, и бабушку сдают в реанимацию, где за ней точно круглые сутки присмотрят. Такие пациенты тоже не имеют противопоказаний встречаться с родственниками.

Во-вторых, в плановых ситуациях нужно заранее обговаривать запрет на посещение не пускать родственников в реанимацию, и предлагать разумную альтернативу. Вполне рабочий вариант - поручить родственнику через 3–4 часа после операции принести пару бутылочек негазированной воды, и если пациент к тому моменту нормально проснулся, разрешить заглянуть в палату, чтобы они друг другу помахали, и дальше всё, не разрешать родственникам находиться в реанимации до перевода. Общая тревожность, таким образом, снижается, пациент чувствует заботу, а лишней ходьбы по палате нет. Когда в больнице действует такое правило для всех - оно передается среди пациентов «по цепочке» и обеспечивает отсутствие проблем.

В-третьих, в случае реанимации хорошие посещения - это короткие посещения. На мой взгляд, все позитивные эмоциональные моменты посещения реализуются примерно в течение 5 минут, после чего только прогрессивно возрастает риск вышеуказанных негативных последствий. И если уж поддаваться давлению общественного мнения и разрешать посещения, то нужно приложить все усилия, чтобы сделать их максимально короткими.