Действие комедии происходит в сказочной для англичан шекспировского времени стране - Иллирии.
Герцог Иллирии Орсино влюблен в юную графиню Оливию, но она в трауре после смерти брата и даже не принимает посланцев герцога. Равнодушие Оливии только разжигает страсть герцога. Орсино принимает на службу молодого человека по имени Цезарио, красоту, преданность и тонкость чувств которого успевает оценить всего за несколько дней. Его-то он и посылает к Оливии рассказать о своей любви. В действительности Цезарио - девушка по имени Виола. Она плыла на корабле вместе с любимым братом-близнецом Себастьяном и после кораблекрушения случайно оказалась в Иллирии. Виола надеется, что её брат тоже спасся. Девушка переодевается в мужскую одежду и поступает на службу к герцогу, в которого сразу же влюбляется. За спиной герцога она говорит: «Мне нелегко жену тебе добыть; / Ведь я сама хотела б ею быть!»
Затянувшийся траур Оливии совсем не нравится её дяде - сэру Тоби Белчу, весельчаку и гуляке. Камеристка Оливии Мария передает сэру Тоби, что её госпожа очень недовольна кутежами и попойками дяди, а также его собутыльником сэром Эндрю Эгьючиком - богатым и глупым рыцарем, которому сэр Тоби морочит голову, обещая выдать за него племянницу, а тем временем беспардонно пользуясь его кошельком. Сэр Эндрю, обиженный пренебрежением Оливии, хочет уехать, но сэр Тоби, льстец и балагур, уговаривает его остаться еще на месяц.
Когда у дома графини появляется Виола, её с большим трудом пропускают к Оливии. Несмотря на красноречие и остроумие, ей не удается добиться успеха своей миссии - Оливия отдает должное достоинствам герцога (он «несомненно, молод, благороден, / богат, любим народом, щедр, учен»), но не любит его. Зато юный посланец достигает совершенно неожиданного для себя результата - графиня очарована им и придумывает уловку, чтобы заставить его принять в дар от нее перстень.
Брат Виолы Себастьян появляется в Иллирии в сопровождении капитана Антонио, спасшего ему жизнь. Себастьян горюет о сестре, которая, по его мнению, погибла. Он хочет искать счастья при дворе герцога. Капитану больно расставаться с благородным юношей, к которому он успел искренне привязаться, но делать нечего - в Иллирии ему появляться опасно. Все же он тайно следует за Себастьяном, чтобы защитить его в случае нужды.
В доме Оливии сэр Тоби и сэр Эндрю в компании шута Фесте пьют вино и горланят песни. Мария пытается дружески урезонить их. Вслед за ней появляется дворецкий Оливии - чванливый зануда Мальволио. Он безуспешно старается прекратить пирушку. Когда дворецкий уходит, Мария всячески высмеивает этого «надутого осла», который «лопается от самодовольства», и клянется его одурачить. Она собирается написать ему любовное послание от имени Оливии и выставить на всеобщее посмешище.
Во дворце герцога шут Фесте сначала поет ему печальную песню о неразделенной любви, а потом пытается развеселить шутками. Орсино упивается своей любовью к Оливии, предыдущие неудачи его не обескураживают. Он убеждает Виолу опять отправиться к графине. Герцог высмеивает утверждение мнимого юноши, что какая-то женщина может быть влюблена в него так же сильно, как он в Оливию: «Грудь женщины не вынесет биения / Такой могучей страсти, как моя». Он остается глух ко всем намекам влюбленной Виолы.
Сэра Тоби и его сообщников просто распирает то от смеха, то от злости, когда они подслушивают, как Мальволио рассуждает о возможности брака со своей госпожой, о том, как он приструнит сэра Тоби, став в доме хозяином. Однако самая потеха начинается, когда дворецкий находит письмо, написанное Марией, подделавшей почерк Оливии. Мальволио быстро убеждает себя, что он-то и есть тот «безыменный возлюбленный», которому оно адресовано. Он решает неукоснительно следовать инструкциям, данным в письме и придуманным Марией специально в расчете на то, чтобы враг веселой компании вел себя и выглядел самым дурацким образом. Сэр Тоби в восторге от выдумки Марии, да и от нее самой: «За таким остроумнейшим дьяволенком хоть в самый Тартар».
В саду Оливии Виола и Фесте обмениваются остротами. «Он хорошо играет дурака. / Такую роль глупец не одолеет», - говорит Виола о шуте. Затем Виола говорит с вышедшей в сад Оливией, которая уже не скрывает своего страстного увлечения «юношей». Сэр Эндрю оскорблен тем, что в его присутствии графиня любезничала с герцогским слугой, и сэр Тоби убеждает его вызвать нахального юнца на поединок. Правда, сэр Тоби уверен, что у обоих не хватит мужества сразиться.
Антонио на городской улице встречается с Себастьяном и объясняет ему, что не может открыто сопровождать его, так как он участвовал в морском бою с галерами герцога и одержал верх - «меня узнают / И, уж поверьте, спуску не дадут». Себастьян хочет побродить по городу. Он уславливается с капитаном о встрече через час в лучшей гостинице. На прощание Антонио уговаривает друга принять его кошелек на случай неожиданных расходов.
Мальволио, глупо улыбающийся и безвкусно одетый (все по плану Марии), игриво цитирует Оливии пассажи из якобы её послания. Оливия убеждена, что дворецкий спятил. Она поручает сэру Тоби позаботиться о нем, что тот и делает, только на свой лад: он сначала насмехается над несчастным спесивцем, а потом запихивает его в чулан. Затем принимается за сэра Эндрю и «Цезарио». Каждому он потихоньку говорит, что его противник свиреп и искусен в фехтовании, но избежать поединка невозможно. Наконец бледные от страха «дуэлянты» обнажают шпаги - и тут вмешивается проходящий мимо Антонио. Он закрывает собой Виолу, приняв её за Себастьяна, и начинает драться с сэром Тоби, разъяренным тем, что его проделка не удалась. Появляются приставы. Они арестовывают Антонио по приказу герцога. Тот вынужден подчиниться, но просит у Виолы вернуть кошелек - деньги ему теперь понадобятся. Он возмущен тем, что человек, для которого он столько сделал, не узнает его и не хочет говорить ни о каких деньгах, хотя и благодарит за заступничество. Капитана уводят. Виола, понявшая, что её спутали с Себастьяном, радуется спасению брата.
На улице сэр Эндрю набрасывается на своего противника, в робости которого недавно убедился, и дает ему пощечину, но… это не кроткая Виола, а отважный Себастьян. Трусоватый рыцарь крепко побит. Сэр Тоби пытается вступиться за него - Себастьян обнажает шпагу. Появившаяся Оливия останавливает драку и гонит дядю. «Цезарио, прошу вас, не сердитесь», - говорит она Себастьяну. Она ведет его в дом и предлагает обручиться. Себастьян растерян, но соглашается, красавица сразу очаровала его. Он хотел бы посоветоваться с Антонио, но тот куда-то пропал, в гостинице его нет. Тем временем шут, притворившись священником, долго разыгрывает сидящего в темном чулане Мальволио. Наконец, сжалившись, соглашается принести ему свечу и письменные принадлежности.
Перед домом Оливии герцог и Виола ожидают беседы с графиней. В это время приставы приводят Антонио, которого Виола называет «спасителем», а Орсино - «прославленным пиратом». Антонио горько укоряет Виолу в неблагодарности, хитрости и лицемерии. Из дома появляется Оливия. Она отвергает герцога, а «Цезарио» упрекает в неверности. Священник подтверждает, что два часа назад обвенчал графиню с герцогским любимцем. Орсино потрясен. Напрасно Виола говорит, что он стал ей «жизнью, светом», что он ей «милей всех женщин в мире этом», бедняжке никто не верит. Тут из сада появляются избитые сэр Тоби и сэр Эндрю с жалобами на герцогского придворного Цезарио, за ними с извинениями - Себастьян (незадачливая парочка опять нарвалась на мужчину). Себастьян видит Антонио и бросается к нему. И капитан, и герцог потрясены сходством близнецов. Они в полном недоумении. Брат и сестра узнают друг друга. Орсино, поняв, что тот, кто был ему так дорог в образе юноши, на самом деле влюбленная в него девушка, полностью примиряется с потерей Оливии, которую готов теперь считать сестрою. Ему не терпится увидеть Виолу в женском наряде: «…передо мной предстанет дева, - / Моей души любовь и королева». Шут приносит письмо Мальволио. Странности дворецкого получают объяснение, но Марию не наказывают за злую шутку - она теперь леди, сэр Тоби в благодарность за её проделки женился на ней. Оскорбленный Мальволио покидает дом - единственный мрачный персонаж уходит со сцены. Герцог приказывает «догнать его и к мировой склонить». Пьеса заканчивается шутливо-меланхолической песенкой, которую поет Фесте.
Пересказала
Действующие лица
Орсино, герцог Иллирийский.
Себастиан, молодой дворянин, брат Виолы.
Антонио, капитан корабля, друг Себастиана.
Капитан корабля, друг Виолы.
Валентин, Курио – придворные герцога.
Сэр Тоби Бельч, дядя Оливии.
Сэр Эндрю Эгьючик (Бледнощек).
Мальволио, дворецкий Оливии.
Шут Оливии.
Фабиан, слуга Оливии.
Оливия, богатая графиня.
Виола.
Мария, камеристка Оливии.
Придворные, священник, моряки, приставы, музыканты и слуги.
Действие происходит частью в одном из городов Иллирии, частью на побережье поблизости.
Акт I
Сцена 1
Комната во дворце герцога. Входят Герцог, Курио и придворные. Вдали музыканты.
Герцог
Когда музыка – пища для любви, –
Играйте громче, насыщайте душу!
Пусть пресыщенное желанье звуков
От полноты зачахнет и умрет.
Еще раз тот напев! Он словно замер!
Он обольстил мой слух, как нежный ветер,
Что, вея над фиалковой грядой,
Уносит и приносит ароматы.
Довольно – перестаньте! Нет, уж он
Слух не ласкает, как бывало прежде.
О дух любви, как свеж ты и как легок!
Как океан, ты принимаешь все;
Но все, что падает в твою пучину, –
Как ни было б серьезно или важно, –
Теряет вмиг оно и вес и цену.
Любовь так преисполнена мечтаний,
Что, истинно, любовь – одна мечта.
Курио
Поедете на травлю, государь?
Герцог
Кого травить мне?
Курио
Герцог
Да, я охочусь
За благороднейшей моею ланью.
Когда узрел я в первый раз Оливию,
Мне показалось, будто самый воздух
Очищен от губительной заразы
Ее дыханием, и в тот же миг
Оленем стал я, и, как злые псы,
Меня с тех пор преследуют желанья.
Входит Валентин.
Герцог
А, вот и ты! Ну, что она сказала?
Валентин
Осмелюсь доложить, что я не видел
Самой графини. Девушка ее
Ходила к ней и, возвратясь, сказала,
Что даже небо прежде семи лет
Ее лица не узрит без покрова.
Она монахиней под покрывалом
Решила жить и келию свою
Кропить все дни горючими слезами,
Чтоб брата мертвую любовь почтить
И сохранить в своей печальной мысли
Ее надолго живо и свежо.
Герцог
Она, в ком сердце создано столь нежным,
Что может чтить так свято память брата, –
О, как она полюбит, если сонм
Живущих в ней желаний умертвит
Стрела златая, если воцарится
На двух возвышенных ее престолах,
На этих милых, нежных совершенствах –
На сердце и уме – один властитель!
Идите, – я последую за вами.
Сладка мечта любви в тени лесов,
Среди благоухающих цветов!
Сцена 2
Берег моря. Входят Виола, капитан корабля и моряки.
Виола
Что это за страна, друзья мои?
Капитан
Иллирия, прекрасная синьора.
Виола
Но что же мне в Иллирии здесь делать?
Мой брат в полях Элизиума бродит!
Но, может быть, он жив – не утонул?
Как думаете вы?
Капитан
Ведь вы спаслись же!
Виола
О бедный брат! Но, может быть, и он
Не утонул, а спасся тоже?
Капитан
Да.
И, чтобы вас утешить, госпожа,
Я вот что расскажу: когда корабль
Разбился о скалу и вы, спасаясь,
Вот с ними плыли в челноке, я видел,
Как смелый брат ваш, бодро сохраняя
Среди опасностей свой острый ум,
Себя к огромной мачте привязал,
Его учили смелость и надежда.
Как на хребте дельфина Арион,
Он твердо сохранял с волнами дружбу,
Пока я взором мог за ним следить.
Виола (бросая ему кошелек )
Возьми за эту весть. С моим спасеньем
В душе моей воскресла и надежда,
Твои слова ее питают. Он,
Быть может, жив! Ты эту землю знаешь?
Капитан
И очень хорошо. Недалеко
Отсюда я родился и воспитан.
Виола
А кто страною правит?
Капитан
Благородный
И сердцем, и происхожденьем герцог.
Виола
Капитан
Зовут его Орсино.
Виола
Орсино? Да, я помню, мой отец
Его не раз так называл. Тогда
Еще он холост был.
Капитан
Да и теперь
Он холост, или холост был недавно.
Не дальше как за месяц я оставил
Иллирию: тогда носился слух –
Вы знаете, что любит мелкий люд
Болтать о лицах, высоко стоящих, –
Что ищет он Оливии руки.
Виола
Капитан
Дочь графа и девица,
Исполненная всяких совершенств.
Граф умер год тому назад, ее
Оставивши на попеченье брата,
Который также кончил жизнь; графиня,
Любя его горячею любовью,
От общества мужского отреклась.
Виола
О, если бы я ей служить могла,
Мой пол и звание перед людьми
Сокрыв, пока мой план созреет!
Капитан
Это
Исполнить нелегко. Всем предложеньям,
И даже герцогским, она не внемлет.
Виола
Ты вежлив в обращенье, капитан,
И, несмотря на то, что очень часто
Природа под изящной оболочкой
Скрывает гниль, мне верится охотно,
Что благородная твоя осанка
В гармонии с прекрасною душой.
Прошу тебя – за исполненье просьбы
Я щедро награжу – сокрой, кто я,
И помоги мне отыскать одежду,
Приличную для плана моего.
Я герцогу хочу служить. Прошу
Меня ему представить как кастрата.
Твой труд не пропадет напрасно: я
Умею петь, умею веселить
Игрой на лютне и способна к службе.
Все прочее само придет потом, –
Лишь умолчи о замысле моем.
Капитан
Итак, вы – евнух, я – немой слуга;
Коль нет, пусть я ослепну навсегда!
Виола
Прекрасно. Так веди меня вперед!
Сцена 3
Комната в доме Оливии. Входят сэр Тоби Бельч и Мария.
Сэр Тоби
Кой черт вздумалось моей племяннице так огорчаться смертью своего брата? Поверь мне, заботы – враг жизни.
Мария
Право, сэр Тоби, вам бы следовало пораньше возвращаться домой. Моя госпожа, племянница ваша, сильно возмущается вашими полуночными прогулками.
Сэр Тоби
Так пусть себе возмущается, пока против нее самой не возмутились.
Мария
Однако порядочная жизнь вам бы больше пристала.
Сэр Тоби
Больше пристала? Да к чему мне рядиться? Я и так порядочно одет. Этот кафтан настолько хорош, что в нем можно пить, и сапоги тоже; а если нет, пусть они повесятся на собственных ушах!
Мария
Сэр Тоби
О ком это? Об Эндрю Эгьючике?
Мария
Сэр Тоби
Да он не хуже всякого другого в Иллирии.
Мария
Какое кому до этого дело?
Сэр Тоби
Да, ведь он получает в год три тысячи дукатов!
Мария
Всех его дукатов ему хватит на год: он дурак и мот.
Сэр Тоби
И как ты только можешь это говорить? Он играет на виоле-да-гамба и знает три-четыре языка наизусть, слово в слово, и многим еще кое-чем одарен от природы.
Мария
Да, правда, порядочно одарен. При всей его глупости он еще и забияка, и не имей он дара трусости для охлаждения своего удальства, так, по мнению умных людей, он скоро получил бы в дар могилу.
Сэр Тоби
Клянусь кулаком моим, тот лжец и мерзавец, кто так отзывается о нем! Кто эти люди?
Мария
А те самые, которые еще прибавляют, что он каждый вечер напивается с вами допьяна.
Сэр Тоби
Конечно, за здоровье моей племянницы. Я до тех пор буду пить за нее, пока вино еще не иссякло в Иллирии и льется в мою глотку. Трус и негодяй, кто не пьет в честь моей племянницы, пока мозг у него не завертится, как приходской волчок! Тише, красотка!
Castiliano vulgo!{Говорю по-испански (лат. ).} Сюда идет сэр Эндрю Эгьючик.
Входит сэр Эндрю Эгьючик.
Сэр Эндрю
Сэр Тоби Бельч! Как поживаешь, сэр Тоби Бельч?
Сэр Тоби
Дружище, сэр Эндрю!
Сэр Эндрю
Здравствуй, суровая красавица!
Мария
Здравствуйте, сударь.
Сэр Тоби
Приступай, сэр Эндрю, приступай!
Сэр Эндрю
Сэр Тоби
Камеристка моей племянницы.
Сэр Эндрю
Милая госпожа, приступай, мне хочется ближе с тобою познакомиться.
Мария
Мое имя Мария, сударь.
Сэр Эндрю
Милая Мария, приступай!
Сэр Тоби
Ты не так меня понял, братец. Приступай – значит: подойди к ней, разговорись, атакуй ее. Марш на приступ!
Сэр Эндрю
Клянусь честью, в таком обществе я не решился бы сделать это. Так это значит – приступай?
Мария
Мое почтение, господа.
Сэр Тоби
Если она так уйдет, сэр Эндрю, то чтоб тебе никогда не обнажать шпаги!
Сэр Эндрю
Если ты так уйдешь, то чтобы мне никогда не обнажать шпаги! Что ж ты, милочка, думаешь, что тебя попался в руки дурак?
Мария
Нет, сударь, вы мне в руки не попадались.
Сэр Эндрю
Но попадусь, вот тебе моя рука.
Мария
Конечно, сударь, мысли свободны, но все-таки не худо было бы держать их немного на привязи.
Сэр Эндрю
Это зачем, моя милочка? Что значит эта метафора?
Мария
Она так же суха, сударь, как ваша рука горяча.
Сэр Эндрю
Что же? Ты хоть кого согреешь!
Мария
Нет, у вас холодное сердце: это я могу пересчитать по вашим пальцам.
Сэр Эндрю
А ну, попробуй!
Мария
Да я уже пересчитала по ним, что вы и трех не пересчитаете. Прощайте.
Сэр Тоби
О рыцарь, тебе нужно бы стакан «Канарского»! Случалось ли, чтобы тебя так сшибали с ног?
Сэр Эндрю
Никогда, вот разве только «Канарское» сваливало меня с ног. Мне сдается, что иногда во мне не больше остроумия, чем в обыкновенном человеке. Но я ем много говядины, и это вредит моему остроумию.
Сэр Тоби
Без сомнения.
Сэр Эндрю
Если бы я был уверен в этом, я зарекся бы есть говядину. Завтра я еду домой, сэр Тоби.
Сэр Тоби
Pourquoi{Почему (франц. ).}, любезный рыцарь?
Сэр Эндрю
Что значит pourquoi: поезжай или нет? Жаль, что я не употребил на языки то время, которое ушло на фехтованье, танцы и медвежью травлю. Ах, что бы мне заняться искусствами!
Сэр Тоби
О, тогда голова твоя прекрасно была бы убрана волосами!
Сэр Эндрю
Как так? Разве искусства исправили бы мои волосы?
Сэр Тоби
Без сомнения! Ты видишь, от природы они не хотят виться.
Сэр Эндрю
Однако они все-таки мне очень к лицу, не правда ли?
Сэр Тоби
Чудесно! Они висят, как лен на прялке, и я надеюсь дожить еще до того, что какая-нибудь баба зажмет тебя между колен и начнет их прясть.
Сэр Эндрю
Ей-богу, завтра я еду домой, сэр Тоби. Твоя племянница не хочет показываться. Да если бы и показалась, так можно держать десять против одного, что я ей не понравлюсь. Сам герцог к тому же ухаживает за ней.
Сэр Тоби
Герцога она не желает знать, так как не хочет выходить за человека, который выше ее званием, летами и умом. Я сам слышал, как она клялась в этом. Веселей, брат! Еще не все пропало.
Сэр Эндрю
Так я останусь еще на месяц. Я человек с самым странным складом души: иногда меня только и занимают маскарады и празднества.
Сэр Тоби
Неужели ты годен на эти дурачества?
Сэр Эндрю
Да так же, как и всякий другой в Иллирии, будь он кто угодно, лишь бы не был знатнее меня; а со стариками я сравнивать себя не хочу.
Сэр Тоби
А что, рыцарь, ты в гальярде{Старинный танец.} силен?
Сэр Эндрю
Еще бы! Могу отколоть любую фигуру.
Сэр Тоби
Ну, я свою фигуру предпочитаю беречь.
Сэр Эндрю
А в прыжке назад, мне думается, меня никто не превзойдет в Иллирии.
Сэр Тоби
Зачем же скрывать эти таланты? Зачем завеса опущена пред этими дарами? Или, может быть, ты боишься, чтоб они не запылились, как портрет мистрисс Молль{Известная английская куртизанка, нередко обворовывавшая своих поклонников, вследствие чего портрет ее рекомендовалось отправить на чердак, чтобы он там пылился.}? Почему ты не идешь в церковь гальярдой и не возвращаешься оттуда курантой? Я на твоем месте не ступал бы иначе, как джигой, и бегал бы в укромное местечко только контрдансом. О чем ты думаешь? Разве нынешний свет таков, чтобы держать под спудом свои достоинства? Глядя на прекрасную форму твоей ноги, я бы сказал, что ты родился под звездой гальярды.
Сэр Эндрю
Да, нога мощная, и в чулке огненного цвета она очень недурна. Не приняться ли за стаканы?
Сэр Тоби
А что же нам больше делать? Разве мы не родились под созвездием Тельца?
Сэр Эндрю
Тельца? Это означает толчки и драку?
Сэр Тоби
Нет, дружище, это означает прыжки и пляску. Ну, покажи свои скачки: валяй! Выше! Э-ге, чудесно!
Сцена 4
Комната во дворце герцога. Входят Валентин и Виола в мужском платье.
Валентин
Если герцог всегда будет так милостив к вам, Цезарио, вы далеко пойдете: всего три дня, как он вас знает, и вы уже не чужой.
Виола
Вы опасаетесь или непостоянства с его стороны, или небрежности с моей, если сомневаетесь в прочности его расположения. Разве он не постоянен в своих милостях?
Валентин
О нет, уверяю вас.
Входят герцог, Курио и свита.
Благодарю. Но вот и граф идет.
Герцог
Скажите, где Цезарио? Где он?
Виола
Я здесь, к услугам вашим, государь.
Герцог (свите )
Прошу вас всех, немного отойдите.
Цезарио, ты знаешь все: тебе
Я в книге сердца моего открыл
Страницы глубочайших тайн. Беги,
Лети к ней, милый друг, не принимай
Отказов, стой у двери, повторяй,
Что корни в пол нога твоя пустила,
Что не уйдешь, не повидавшись с нею…
Виола
Однако ж, государь, когда тоске
Она действительно так предалась,
Как говорят, – она меня не примет.
Герцог
Шуми, будь дерзок, не страшись нарушить
Приличия, – но своего добейся.
Виола
Положим, государь, что мне удастся
С ней говорить, тогда что?
Герцог
О! Тогда
Раскрой пред ней весь пыл моей любви
И изуми, сказав, как я ей предан.
Тебе излить тоску мою нетрудно:
Тебя она скорее станет слушать,
Чем старого посла с лицом суровым.
Виола
Герцог
Поверь мне, милый друг:
Тот наклевещет на твою весну,
Кто скажет – ты мужчина. Рот Дианы
Не мягче, не алей; твой голосок,
Как голос девушки, и чист и звонок;
Как женщина, ты создан весь. Я знаю.
Твоя звезда посольству твоему
Благоприятна. Четверо из вас
Пусть с ним идут. Ступайте хоть и все,
Когда угодно. Мне дышать тем легче,
Чем менее вокруг меня людей.
Коль выполнишь удачно порученье,
Свободен будешь ты, как твой монарх,
И с ним разделишь все.
Виола
Я постараюсь
Все сделать, чтоб графиню покорить.
(Тихо. )
О, как я ни стараюсь, все страдаю!
Его женой сама я быть желаю.
Сцена 5
Комната в доме Оливии. Входят Мария и шут.
Мария
Ну, говори же, где ты таскался, или я ни на волос губ не разомкну, чтобы просить для тебя прощения. Госпожа прикажет тебя повесить за отлучку.
Шут
Что же, пусть вешают! Кто на этом свете хорошо повешен, тот ничьих знамен не боится.
Мария
Шут
А потому, что его не заберут в солдаты.
Мария
Постный ответ! Я тоже могу сказать тебе, где родилось это выражение: «Не боюсь ничьих знамен».
Шут
Где же, моя красотка?
Мария
На войне. И ты можешь смело повторять его в своих дурачествах.
Шут
Надели, Господи, мудростью умников, а дурачье пусть себе отдает в рост свои дары.
Мария
Тебя все-таки повесят за то, что ты шатался так долго, или прогонят; а разве это для тебя не все равно, что быть повешенным?
Шут
Хорошая виселица иной раз спасает от плохой женитьбы. А что до того, что меня прогонят, так мне все равно, пока на дворе лето.
Мария
Так тебе не нужна моя помощь?
Шут
Зачем? У меня и своих помочей пара.
Мария
Когда одна лопнет, так другая будет держать, а если обе лопнут, то ты потеряешь штаны.
Шут
Ловко! Ей-богу, ловко! Продолжай, продолжай! Если сэр Тоби бросит пить, ты будешь самой остроумной из дочерей Евы во всей Иллирии!
Мария
Тише, плут! Ни слова больше! Вот идет моя госпожа: тебе не худо бы извиниться как следует.
Шут
Остроумие, если на то будет воля твоя, помоги мне в доброй шутке! Умные люди, которые думают, что обладают тобою, часто остаются в дураках; а я, который уверен, что не имею тебя, могу прослыть за мудреца, ибо что говорит Квинапал? – «Мудрый глупец лучше глупого мудреца».
Входят Оливия и Мальволио.
Шут
Желаю здравствовать, сударыня!
Оливия
Выведите глупость вон!
Шут
Слышите вы? Выведите вон графиню!
Оливия
Убирайся, сухой дурак! Я тебя знать не хочу, да, кроме того, ты еще начинаешь худо вести себя.
Шут
Два недостатка, мадонна, которые можно уничтожить питьем и добрым советом. Дайте сухому дураку напиться, – он не будет сух. Посоветуйте дурному человеку исправиться – и если исправится, то он уже не дурной человек; а если он уже не может исправиться, то пусть его портной заштопает. Ведь все, что не исправлено, только штопано. Провинившаяся добродетель штопана грехом; исправившийся грех штопан добродетелью. Годится этот простой вывод, – хорошо, нет, – что же делать? Истинный рогоносец – только несчастье, а красота – цветок. Графиня хотела, чтоб вывели глупость, и я повторяю: выведи графиню вон!
Оливия
Я хотела, чтобы тебя вывели, почтеннейший.
Шут
Жестокая ошибка, сударыня. Cucullus non facit monachum{Клобук не делает монахом (лат .).}, что значит: мой мозг не так пестр, как мой кафтан. Добрейшая мадонна, позвольте доказать, что вы дура.
Оливия
Можешь ли ты это сделать?
Шут
И очень, мадонна!
Оливия
Шут
Но я должен сперва поисповедывать вас, мадонна. Отвечайте мне, воплощение добродетели.
Оливия
Пожалуй. За недостатком лучшего развлечения я послушаю твои доказательства.
Шут
Добрейшая мадонна, о чем ты грустишь?
Оливия
Добрый дурак, о смерти моего брата.
Шут
Я думаю, душа его в аду, мадонна.
Оливия
Я знаю, дурак, что душа его на небесах.
Шут
Тем больше ты дура, если грустишь о том, что душа твоего брата на небесах. Эй, вы, выведите глупость вон!
Оливия
Что ты думаешь об этом дураке, Мальволио? Не становится ли он лучше?
Мальволио
Конечно, и он будет совершенствоваться до последнего издыхания. Старость приводит в упадок умного человека, а дурака – совершенствует.
Шут
Ниспошли же тебе Господи раннюю старость, и глупость твоя да расцветет во всей красе! Сэр Тоби поклянется, что я не лисица, но ни гроша не даст в заклад, что ты не дурак.
Оливия
Что ты на это скажешь, Мальволио?
Мальволио
Я удивляюсь, как ваше сиятельство может находить удовольствие в шутках такого бездарного мерзавца! Я видел на днях, как простой дурак, в котором столько же мозга, как в палке, вышиб его из седла. Смотрите, он уже растерялся; если вы не смеетесь и не доставляете ему случая для острот, так у него и рот зашит. Клянусь, умные люди, которые смеются шуткам этих заказных дураков, сами – шуты этих же дураков.
Оливия
О, ты болен самолюбием, Мальволио, и утратил вкус ко всему на свете. Кто благороден, простодушен и одарен свободою мысли, тот принимает за невинные стрелки эти выходки, в которых ты видишь пушечные ядра. Дурак, служащий шутом, не оскорбляет, хотя бы он беспрестанно насмехался, так же как и человек, известный за умного, не насмехается, хотя бы он всегда осуждал.
Шут
Да ниспошлет тебе Меркурий дар лжи за то, что ты хорошо говоришь в пользу дураков.
Мария возвращается.
Мария
Сударыня, там у дверей какой-то молодой человек: он очень желает с вами говорить.
Оливия
От графа Орсино, не правда ли?
Мария
Не знаю, сударыня; красивый молодой человек и с весьма приличной свитою.
Оливия
Кто ж его удерживает?
Мария
Сэр Тоби, сударыня, ваш дядюшка.
Оливия
Пожалуйста, уведи его: он вечно говорит, как сумасброд.
Мария уходит.
Ступай, Мальволио, и если это посол от графа, то я больна или меня нет дома. Скажи что хочешь, лишь бы отделаться.
Мальволио уходит.
(Шуту. )
Видишь, как твои шутки стареют и надоедают?
Шут
Ты же за нас говорила, мадонна, так, как если бы твой старший сын был шутом. Да набьет Юпитер его череп мозгом, ибо вот один из твоей родни, у которого очень слабая pia mater{Серое вещество мозга (лат. ).}.
Входит сэр Тоби.
Оливия (в сторону )
Право, он полупьян. Кто там у дверей, дядюшка?
Сэр Тоби
Оливия
Человек? Какой человек?
Сэр Тоби
Человек там… (Икает. ) Черт бы побрал эти селедки! (Шуту. ) Ты что, болван?
Шут
Почтеннейший сэр Тоби…
Оливия
Дядюшка, дядюшка, так рано и уже в таком неприличном виде!
Сэр Тоби
Неполитичном? Велика важность! Там кто-то у дверей.
Оливия
Ну хорошо… Да кто же?
Сэр Тоби
По мне, хоть сам черт, если ему угодно. Мне что за дело? Уж поверьте мне, говорю я! Э, да мне все равно!
Оливия
С чем можно сравнить пьяного?
Шут
С утопленником, дураком и бешеным. Первый глоток сверх жажды делает его дураком, второй – бешеным, а третий – утопленником.
Оливия
Ступай за приставом, и пусть он освидетельствует дядюшку: он уже в третьей степени опьянения – он утонул. Пойди присмотри за ним.
Шут
Покамест он только бешеный, мадонна; и дурак присмотрит за бешеным.
Уходит. Мальволио возвращается.
Мальволио
Сударыня, этот молодой человек клянется, что должен поговорить с вами. Я сказал ему, что вы нездоровы, но он уверяет, что уже слышал об этом и потому именно пришел поговорить с вами. Я сказал, что вы спите, – и об этом он как будто знал уже заранее, и утверждает, что потому-то и пришел поговорить с вами. Что ему сказать, сударыня? Он вооружен против всякого отказа.
Оливия
Скажи ему, что я не хочу с ним говорить.
Мальволио
Я это уже сказал ему, но он уверяет, что будет стоять у дверей, как шерифский столб, или превратится в подножку для скамьи, пока вы его не допустите.
Оливия
Какого же рода этот человек?
Мальволио
Оливия
Ну, а какого рода мужчина?
Мальволио
Очень дерзкого. Угодно вам или нет, он непременно хочет говорить с вами.
Оливия
Его лета, наружность?
Мальволио
Недостаточно стар для мужчины, недостаточно молод для мальчика: ни рыба, ни мясо, так, что-то среднее между мужчиной и мальчиком. Лицом смазлив, говорит задорно. У него как будто еще молоко на губах не обсохло.
Оливия
Впусти его да позови мою камеристку.
Мальволио (кричит )
Мария, графиня зовет!
Уходит. Мария возвращается.
Оливия
Подай мне покрывало и накинь мне его на лицо. Выслушаем еще раз посольство Орсино.
Входит Виола со свитой.
Виола
Кто из вас благородная хозяйка этого дома?
Оливия
Обратитесь ко мне, и я буду отвечать за нее. Что вам угодно?
Виола
Лучезарнейшая, превосходнейшая, несравненнейшая красавица, прошу вас покорнейше сказать мне, кто здесь хозяйка. Я никогда ее не видал, а мне бы не хотелось произнести на ветер мою речь, потому что, не говоря уже о том, что она мастерски составлена, мне стоило большого труда выучить ее наизусть. Красавицы мои, не насмехайтесь надо мной: я очень чувствителен – малейшее неуважение меня раздражает.
Оливия
Откуда вы, сударь?
Виола
Я могу вам рассказать не многим больше того, что я выучил, а этого вопроса нет в моей роли. Уверьте меня в том, моя красавица, что вы действительно хозяйка, чтоб я мог продолжать свою речь.
Оливия
Виола
Нет, мое сокровенное сердце. И при всем том, клянусь вам всеми крючками хитрости, я не то, чем представляюсь. Вы хозяйка?
Оливия
Если не слишком много беру на себя, то я.
Виола
Действительно, если это вы, то вы много на себя берете; ибо что в вашей воле дать, в том отказать вы не властны. Впрочем, это не относится к моему поручению. Итак, я буду продолжать похвальное слово вам, а потом поднесу зерно моего посольства.
Оливия
К делу! Что же касается похвального слова, то я вас освобождаю от него.
Виола
Ах! А я убил столько труда, чтоб выучить его наизусть, и оно так поэтично!
Оливия
Тем вероятнее, что оно не искренне. Пожалуйста, оставьте его при себе. Я слышала, что вы дерзко вели себя у моих дверей, и впустила вас больше затем, чтоб подивиться на вас, чем слушать вас. Если вы не безумны, то удалитесь, а если вы умны, то будьте кратки. Сегодня я не расположена заниматься пустословием.
Мария
Угодно вам сняться с якоря? Вот дорога.
Виола
Нет, милый юнга, я еще здесь покрейсерую. Усмирите немного вашего великана, прелестная госпожа.
Оливия
Говорите, что вам угодно?
Виола
Я – только посол.
Оливия
Вероятно, вы должны сообщить мне что-нибудь отвратительное, раз вы так учтивы. Изложите, что вам поручено.
Виола
Это предназначено только для ваших ушей. Я пришел не с объявлением войны, не с требованием покорности. Масличная ветвь в руке моей, и я произношу только слова мира и благоразумия.
Оливия
Тем не менее начало довольно бурное. Кто вы? Чего хотите?
Виола
Если я выказал неучтивость, то этому виной прием, который я встретил. Кто я и чего я хочу – таинственно, как девственная прелесть: для вашего слуха – святыня, для всякого другого – святотатство.
Оливия
Оставьте нас. Послушаем эту святыню.
Мария и свита уходят.
Ну, сударь, какова же ваша тема?
Виола
Прелестнейшая!..
Оливия
Превосходное начало – в таком духе можно долго говорить. Где же ваша тема?
Виола
В груди Орсино.
Оливия
В его груди? В которой главе ее?
Виола
Чтоб ответить точно, в первой главе его сердца.
Оливия
О, я ее читала! Это ересь. Больше ничего вы не желаете сказать мне?
Виола
Красавица, позвольте взглянуть на ваше лицо.
Оливия
Разве герцог дал вам поручение к моему лицу? Вы вышли из вашей роли. Однако я отдерну занавес и покажу вам картину. (Сбрасывает покрывало. ) Смотрите: такова я, действительно, в это мгновение. Хороша ли работа?
Виола
Превосходна, если только Бог создал все это.
Оливия
Краска неподдельная: не боится ни дождя, ни ветра.
Виола
Где розы с лилиями сочетала
Природы нежная искусная рука,
Там красота чиста и неподдельна.
Вы будете жесточе всех, графиня,
Когда в могиле скроете красу
И списка не оставите для мира.
Оливия
О, я не хочу быть столь жестокосердной! Я издам каталог моей красоты, я сделаю опись, и каждая частица, каждый кусочек будет приложен к моему завещанию. Вот, например, первое: довольно алые губы; второе: два голубых глаза и при них ресницы; третье: одна шея, один подбородок и так далее. Разве вы присланы для оценки?
Виола
О, я вас вижу в настоящем виде –
Горды вы непомерно! Но, хоть будь
Сам дьявол заключен в вас, – вы прекрасны.
Мой повелитель любит вас, синьора.
Такой любви нельзя не наградить,
Хотя бы вы, Оливия, носили
Корону беспримерной красоты.
Оливия
Как любит он меня?
Виола
С потоком слез,
С благоговеньем, с пламенным порывом.
Со вздохами, звучащими любовью.
Оливия
Он знает, что его я не могу
Любить, хотя считаю благородным,
И добрым, и богатым, и отважным,
И знаю, что он молодостью свежей
И незапятнанной цветет. Природа
Прекрасные дары в прекрасной форме
Ему дала. А все же не могу я
Любить его. Об этом догадаться
Давно он мог.
Виола
Когда б я вас любил
Так горячо, мучительно и страстно,
Как мой монарх, в отказе вашем гордом
Я б никакого смысла не нашел,
Не понял бы его.
Оливия
И что б тогда
Вы сделали?
Виола
У вашего порога
Я выстроил бы хижину из ивы,
Взывал бы день и ночь к моей царице,
Писал бы песни о моей любви
И громко пел бы их в тиши ночей;
По холмам пронеслось бы ваше имя,
И эхо повторило б по горам:
«Оливия». Вам не было б покоя
Меж небом и землей, пока бы жалость
Не овладела вашею душой.
Оливия
Быть может, вы бы многого достигли!
Откуда же вы родом?
Виола
Жребий мой
Хотя и не тяжел, но род мой выше;
Я дворянин.
Оливия
Идите же назад
К монарху вашему: его любить
Я не могу. Пусть он не присылает
Опять ко мне послов, иль разве вы
Придете известить меня, как принял
Орсино мой отказ. Прощайте.
Благодарю за труд. Вот вам на память.
(Протягивает Виоле кошелек. )
Виола
Нет, спрячьте кошелек, – я не слуга;
Не мне, а герцогу нужна награда.
Пусть камнем станет сердце человека,
Которого вы будете любить!
Пусть так же он отвергнет вашу страсть,
Как вы любовь Орсино здесь отвергли!
Красавица жестокая, прощайте!
Оливия
«Откуда же вы родом?» – «Жребий мой
Хотя и не тяжел, но род мой выше:
Я дворянин». Клянусь, что это правда!
Твое лицо, приемы, смелость, стан,
Твои слова – вот твой богатый герб.
Оливия, не торопись, потише…
Ах, если бы слуга был господином!..
Ужели заразиться так легко?
Я чувствую, что этот юный образ
Невидимо и осторожно вкрался
В мои глаза. Мальволио, где ты?
Мальволио возвращается.
Мальволио
Я здесь! Что вам угодно?
Оливия
Догони
Упрямого посланника Орсино;
Он перстень здесь насильно мне оставил.
Скажи, что я подарка не хочу.
Пусть герцогу не льстит, пусть не ласкает
Его пустой надеждой – никогда он
Оливию своей не назовет;
Когда ж послу угодно завтра утром
Прийти ко мне, я объявлю причину.
Мальволио, спеши!
Мальволио
Сейчас, графиня.
Оливия
Что делаю, сама того не знаю.
Мой глаз не обольстил ли сердце мне?
Свершись, судьба! Мы не имеем воли,
И нам судьбы своей не избежать.
Я погублю тебя, ягненок хрупкий,
Мстя ворону в обличий голубки.
(Направляется к выходу.)
А я, чтоб только вам вернуть покой,
С восторгом смерть приму, властитель мой!
(Следует за герцогом.)
Куда, Цезарио?
Иду за ним,
Кого люблю, кто стал мне жизнью, светом,
Кто мне милей всех женщин в мире этом.
Коль это ложь, пускай огонь небес
Меня сожжет, чтоб я с земли исчез!
Покинута! Какое вероломство!
Кто вас покинул? Кто обидеть мог?
Забыл? Уже? В такой короткий срок? -
Позвать священника!
Слуга уходит.
Герцог
(Виоле)
Ступай за мною.
Ужели ты расстанешься с женою?
С женой?
С женой. Посмей солгать в ответ!
Ты ей супруг?
Я? Нет, мой герцог, нет!
Увы, ты от меня сейчас отрекся
Из низменного страха. Не страшись,
Прими свою судьбу, собой останься,
И сразу же ты станешь вровень с тем,
Кого боишься.
Входит священник.
О святой отец,
Сейчас нежданно все узнали то,
Что до поры до времени хотели
Мы утаить, - и я молю поведать.
Какое таинство соединило
Меня вот с этим юношей.
Священник
Какое?
Союз любви нерасторжимый, вечный:
Он подтвержден соединеньем рук,
Запечатлен священным поцелуем,
Скреплен обменом золотых колец.
Обряд в моем присутствии свершился
И засвидетельствован мной как должно.
С тех пор, как говорят мои часы,
На два часа я ближе стал к могиле.
Щенок лукавый! Кем ты станешь в жизни,
Когда седины шерсть посеребрят?
Иль, может, надувая всех на свете,
Ты в собственные попадешься сети?
Прощай, бери ее и не забудь:
Страшись еще раз пересечь мне путь.
Мой государь...
Молчи, не надо лести:
Храни и в трусости хоть каплю чести.
Входит сэр Эндрю с разбитой головой
Сэр Эндрю
Ради бога, лекаря! Скорее лекаря к сэру Тоби!
Что с ним такое?
Сэр Эндрю
Он проломил мне голову и сэру Тоби тоже раскроил череп. Ради бога,
помогите! Я бы сорока фунтов не пожалел отдать, чтобы мне быть сейчас дома!
Но кто на вас напал?
Сэр Эндрю
Герцогский придворный, Цезарио. Мы думали, он трус, а он самый
отъявленный дьявол.
Цезарио?
Сэр Эндрю
Господи спаси и помилуй, он опять тут! Вы проломили мне голову ни за
что ни про что, а если и было за что, так это сэр Тоби меня подговорил.
Что это значит? Я не трогал вас.
Вы обнажили шпагу без причины,
А я старался вас уговорить.
Сэр Эндрю
Если раскроить череп - значит уговаривать, вы уговорили меня. Для вас,
видно, раскроить череп пустячное дело.
Входит шут, поддерживая пьяного сэра Тоби.
А вот и сэр Тоби приплелся. Сейчас он сам все расскажет. - Не будь он
так на взводе, уж он бы разделался с вами по-своему!
Что с вами, сударь? Что произошло?
Сэр Тоби
А мне наплевать! Стукнул меня, и все тут. Дурак, куда запропастился
Дик-лекарь, а, дурак?
Да он уже с час назад как совсем упился, сэр Тоби. У него с восьми утра
язык не ворочается.
Сэр Тоби
Значит, он скотина и к тому же бодливая. Ненавижу пьяную скотину.
Уберите его. Кто это их так изукрасил?
Сэр Эндрю
Я помогу вам, сэр Тоби, - нас ведь вместе будут перевязывать.
Сэр Тоби
Поможешь? Ах ты, ослиная голова, плут, худоба несчастная, образина!
В постель его! Пусть перевяжут рану.
Шут, Фабиан, сэр Тоби и сэр Эндрю уходят.
Входит Себастьян.
Себастьян
Я родственника вашего ударил
И виноват, конечно, перед вами.
Но будь он даже брат мне, я не мог бы
Иначе поступить. Смятенье ваше
Мне говорит, что гневаетесь вы.
Во имя нашей нерушимой клятвы,
О милая, простите мне мой грех!
Себастьян
Антонио, Антонио, мой друг!
Как я считал минуты, как терзался
С тех пор, как ты бог весть куда пропал!
Антонио
Вы - Себастьян?
Себастьян
Ты не уверен в этом?
Антонио
Но как же вы могли так раздвоиться?
Две половинки яблока различней,
Чем вы. Скажите, кто же Себастьян?
Невероятно!
Себастьян
Там не я ль стою?
Нет брата у меня, и я не бог,
Чтоб сразу быть двумя. Мою сестру
Слепые волны жадно поглотили.
Во имя неба, кто же вы такой?
Где ваша родина? Кто ваш отец?
Отец мой - Себастьян из Мессалина,
И брата звали тоже Себастьян, -
Увы, он смерть нашел в могиле водной.
Коль призраки в людской одежде ходят, -
Вы - дух и нас пугать пришли.
Себастьян
Я дух,
Но в том обличье низменном, в котором
На этот свет из чрева был рожден.
Ах, если бы вы женщиною были,
Я зарыдал бы и воскликнул: "Здравствуй,
Виола, погребенная в волнах!"
Пятном родимым, помню, был отмечен
Лоб моего отца.
Себастьян
И моего.
И умер он в тот день, когда Виоле
Исполнилось тринадцать.
Себастьян
Неизгладимое воспоминанье!
Земной свой путь окончил он в тот день.
Когда сестре тринадцать лет минуло.
Хотя мешает нам отдаться счастью
Лишь мой наряд, не мне принадлежащий, -
Не обнимай меня и не целуй,
Пока приметы времени и места
Не подтвердят тебе, что я - Виола.
Я к капитану отведу тебя:
Он спрятал девичью мою одежду
И к государю мне потом помог
На службу поступить. С тех пор мой жребий
От герцога зависел и графини.
Себастьян
(Оливии)
Как видите, графиня, вы ошиблись,
Но промах ваш теперь судьбой исправлен;
Вы с девушкой хотели обвенчаться
И этого по-своему достигли:
Вам достается девственник в мужья.
Вы смущены? Супруг ваш знатен родом.
Ну, что же, если мне мой взор не лжет,
Найду и я в крушенье этом счастье.
(Виоле.)
Мой мальчик, ты твердил мне много раз,
Что я тебе милей всех женщин в мире.
И в этом снова сотни клятв я дам
И сохраню их в сердце так же прочно,
Как прочно свод небес в себе хранит
Огонь, что день от ночи отделяет.
Дай руку мне. Хочу тебя увидеть
В наряде женском.
Он у капитана,
Который спас меня. Но капитан
Сидит сейчас в тюрьме из-за доноса
Мальволио, дворецкого графини.
Он будет выпущен. - Позвать немедля
Мальволио. - Ах, я совсем забыла:
Бедняга помешался, говорят.
Возвращаются, шут с письмом и Фабиан.
Смешались у меня самой все чувства,
И вовсе позабыла я о нем.
Скажи, что с ним сейчас?
Что ж, госпожа, он отбрыкивается от сатаны, как может. Вот написал вам
письмо, и мне бы следовало передать его утром, да ведь послание помешанного
- не проповедь, с ним можно и повременить.
Вскрой и прочти его.
Да укрепит вас своим примером дурак, чьими устами глаголет помешанный.
(Читает.) "Клянусь богом, сударыня..."
Да что с тобой? В своем ли ты уме?
Я-то в своем, да он сбрендил. Если ваша милость желает, чтобы оно было
прочитано так, как задумано, вы дозволите мне провопить его.
Читай как полагается.
Оливия
(Фабиану)
Нет, лучше ты читай.
Фабиан
(читает)
"Клянусь богом, сударыня, вы оскорбили меня, и скоро все узнают об
этом. Вы заперли меня в темноте и поручили вашему пьянчуге-дядюшке надзирать
за мной, хотя я не больше сумасшедший, чем вы сами. Я сохранил ваше
собственноручное письмо, побудившее меня принять вид, в котором я перед вами
предстал, и не сомневаюсь, что с помощью этого письма добьюсь полного
признания моей правоты и полного вашего посрамления. Думайте обо мне что
хотите. Я выражаюсь не совсем почтительно, потому что глубоко оскорблен.
Подвергшийся безумному обхождению Мальволио".
Записка в самом деле от него?
Да, госпожа.
Я в ней безумия не замечаю.
Пойди за ним сейчас же, Фабиан.
Фабиан уходит.
Мой государь, коль вы согласны видеть
Во мне свою сестру, а не супругу,
Мы в этом доме две счастливых свадьбы
Отпразднуем в один и тот же день.
Я с радостью приемлю приглашенье.
(Виоле.)
Ваш господин освобождает вас.
Но вы так долго службу мне несли,
Столь несовместную с девичьим нравом
И с вашим благородным воспитаньем,
Меня своим властителем считая,
Что вот моя рука: отныне вы
Становитесь владычицей владыки.
А мне сестрою.
Возвращается Фабиан с Мальволио.
Это - ваш безумец?
Да, государь. - Мальволио, ну как ты?
Мальволио
Сударыня, я вами оскорблен,
Жестоко оскорблен.
Помилуй, чем же?
Мальволио
Я оскорблен, графиня. Вот письмо, -
Его писали вы, не отрекайтесь.
Печать, и почерк, и слова, и мысли -
Все ваше, это каждый подтвердит.
Так объясните мне, во имя чести,
Зачем вы, намекая на любовь,
Велели мне носить подвязки накрест,
И желтые чулки, и улыбаться,
И сэра Тоби презирать, и слуг?
Зачем, когда, надеждой окрыленный,
Исполнил я все ваши повеленья,
Вы заперли меня в кромешной тьме,
Священника прислали и меня
На посмеянье отдали? Скажите,
Зачем понадобилось это вам?
Увы, Мальволио, но этот почерк
Не мой, хотя и очень схож с моим;
Письмо написано рукой Марии.
Она-то и сказала мне о том,
Что ты безумен. Вдруг приходишь ты.
Одетый, как указано в записке,
Все время улыбаешься... Послушай,
С тобой сыграли очень злую шутку,
Но мы узнаем имена виновных,
И будешь ты судьею и истцом
В своем же деле.
Госпожа моя,
Дозвольте мне покаяться - в надежде,
Что брань, и препирательства, и ссоры
Не запятнают праздничных часов,
Которым я свидетель. Эту шутку
Придумали мы вместе с вашим дядей,
Чтоб наказать Мальволио за спесь.
Письмо по приказанью сэра Тоби
Своей рукой Мария написала, -
За это Тоби обвенчался с ней.
В ответ на эту каверзу смешную
Мальволио не должен был бы злиться,
Особенно же если честно взвесить
Взаимные обиды.
В какую западню попал бедняга!
Итак, "одни рождаются великими, другие достигают величия, к третьим оно
приходит". Сударь, я принимал участие в этой интерлюдии - играл роль некоего
сэра Топаса, но это не суть важно. "Клянусь небом, шут, я не помешанный!"
Помните, сударь? "И чего вы, сударыня, смеетесь шуткам этого пустоголового
мерзавца? Когда вы не улыбаетесь, он и двух слов связать не может". Вот
так-то круговорот времен несет с собой отмщение.
Мальволио
Я рассчитаюсь с вашей низкой сворой!
(Уходит.)
Он в самом деле оскорблен жестоко.
Догнать его и к мировой склонить.
Он должен рассказать о капитане,
А там блаженные настанут дни,
И свяжут нас торжественные узы. -
Сестра моя, до той поры мы будем
У вас в гостях. - Цезарио, пойдем.
В наряде этом для меня вы мальчик.
Потом передо мной предстанет дева, -
Моей души любовь и королева.
Все, кроме шута, уходят.
Шут
(поет)
Когда я был и глуп и мал -
И дождь, и град, и ветер, -
Я всех смешил и развлекал,
А дождь лил каждый вечер.
Когда я достиг разумных лет -
И дождь, и град, и ветер, -
Наделал соседям я много бед,
А дождь лил каждый вечер.
Когда я ввел жену в свой дом -
И дождь, и град, и ветер, -
Пошло все в доме кувырком,
А дождь лил каждый вечер.
Когда я стал и стар и хил -
И дождь, и град, и ветер, -
Я эль с утра до ночи пил,
А дождь лил каждый вечер.
Был создан мир бог весть когда -
И дождь, и град, и ветер, -
Но мы сюда вас ждем, господа,
И смешить хотим каждый вечер.
(Уходит.)
"ДВЕНАДЦАТАЯ НОЧЬ, ИЛИ ЧТО УГОДНО"
Сохранились сведения, что эта комедия игралась в 1602 году в
юридической корпорации Мидл-Темпль. Из этого не следует, однако, что она
была новой пьесой. Э. К. Чемберс датирует ее 1599-1600 годами. В последнее
время все чаще высказывают мнение, что имя одного из главных героев было
дано Шекспиром в честь итальянца Орсино, герцога Браччиано, посетившего
Лондон в 1600-1601 годах. Таким образом, мнения сходятся на том, что комедию
следует отнести к 1600 году. При этом ее считают последней из жизнерадостных
комедий великого драматурга.
При жизни Шекспира комедия в печати не появлялась и впервые была
опубликована в фолио 1623 года. Основная линия действия (Оливия - Орсино -
Виола) заимствована из книги Барнеби Рича "Прощание с военной профессией"
(1581), но сюжет имел долгую историю до Рича: сначала он появился в
итальянской комедии "Перепутанные" (1531), затем в одной из новелл Банделло
(1554), от него перешел к французу Бельфоре и уже отсюда попал в Англию. Но
заимствованной была только романтическая линия сюжета. Мальволио, сэр Тоби
Белч, Мария, сэр Эндрю Эгьючик - создания Шекспира. Впрочем, и вся
романтическая история тоже по-своему осмыслена Шекспиром.
Название является случайным. Двенадцатая ночь после рождества была
концом зимних праздников, и она отмечалась особенно бурным весельем. К
такому случаю и была приурочена комедия, для которой Шекспир не искал
названия, предложив публике считать ее "чем угодно". Критика, однако,
приписала названию более значительный смысл. Двенадцатая ночь рождественских
праздников была как бы прощанием с весельем. Если верить принятой хронологии
творчества Шекспира, то его комедия оказалась "прощанием с веселостью" и для
самого драматурга. После "Двенадцатой ночи" появляются "мрачные комедии" и
великие трагедии Шекспира, ни одной веселой комедии он уже больше не
создаст.
Итак, Шекспир прощается с веселостью. Кажется, он и в самом деле
исчерпал все источники комизма и теперь, создавая эту комедию, повторяет в
новой комбинации многое из того, с чем мы уже встречались в его прежних
произведениях. Комическая путаница из-за сходства близнецов составляла
основу сюжета его первой "Комедии ошибок". Девушка, переодетая в мужской
наряд, была в "Двух веронцах", "Венецианском купце" и "Как вам это
понравится". Такой персонаж как сэр Тоби Белч сродни Фальстафу, а Эндрю
Эгьючик - Слендеру из "Виндзорских насмешниц".
Новым вариантом старого комедийного мотива Шекспира является и тема
обманчивости чувств, играющая такую важную роль в "Двенадцатой ночи". Первый
намек на это был в "Комедии ошибок", где мы видели Люциану, ошеломленную
тем, что Антифол Сиракузский, которого она принимает за его брата,
объясняется ей в любви. Еще более развит мотив обманчивости чувств в "Сне в
летнюю ночь": здесь Елена, сначала отвергнутая своим возлюбленным, потом
сама отворачивается от него под воздействием колдовских чар. Но самым ярким
проявлением ослепленности под влиянием любовных чар был, конечно, знаменитый
эпизод, в котором царица эльфов Титания ласкает ткача Основу, украшенного
ослиной головой. В "Двенадцатой ночи" обман чувств характерен для Орсино и
Оливии.
Наконец, как и в ряде других комедий, действие "Двенадцатой ночи"
происходит в обстановке несколько нереальной. Чувства героев являются вполне
земными, и сами они - существа из плоти и крови, но мир, в котором они
живут, - это сказочная для англичан шекспировского времени Иллирия. Красивое
название страны, расположенной на восточном побережье Адриатического моря,
звучало тогда так же Экзотично, как теперь. Весть об этом далеком крае
донесли до Англии моряки, прибывавшие в Лондон со всех концов света. Шекспир
любил выбирать для своих Комедий сказочные, экзотические места действия.
Иллирия, Сицилця, Богемия - эти названия звучали для публики шекспировского
театра романтически, и для романтических историй он выбирал страны с такими
загадочно заманчивыми названиями.
Нужно было это и для данной комедии, для веселой романтической сказки,
которую хотел поведать публике Шекспир. Ведь его "Двенадцатая ночь"
изображает то, что не часто случается в жизни, и если бывает, то только там,
где происходит действие всех сказок, а оно, как правило, там, куда мы
никогда не попадем.
В прекрасной Иллирии живут даже более беззаботно, чем в Арденнском
лесу. Здесь не трудятся, не воюют и только иногда охотятся. Главное же
занятие населения - любовь и развлечения. Этим занимаются все - от герцога
до слуг. Правитель этой сказочной страны делами своего государства не
озабочен. У Орсино более важное занятие: он влюблен и услаждает душу мечтами
о своей прекрасной возлюбленной, слушая музыку.
В эту страну любви и веселых шуток попадает юная Виола сразу же после
кораблекрушения, во время которого она потеряла единственного близкого
человека, брата Себастьяна, как две капли воды похожего на нее лицом. И
стоит ей оказаться на берегу Иллирии, как ее сразу охватывает особая
атмосфера этой сказочной страны. Отважная девушка любит приключения, и раз
судьба забросила ее сюда, она готова пойти навстречу любым неожиданностям.
Переодевшись в мужское платье, она поступает музыкантом ко двору герцога. Ее
маскарад - и средство самозащиты, обычное в те времена, когда женщина должна
была скрывать свою слабость, и проявление свойственного героине авантюризма,
и своего рода "розыгрыш", шутка, породившая неожиданные для нее осложнения.
И, конечно же, она сразу влюбляется, не только потому, что молода, но и
потому, что попала в атмосферу двора, напоенного мечтаниями Орсино о
прекрасной любви. В него она и влюбляется, и эта любовь оказывается для нее
источником мучительных переживаний.
Прелесть ее юной музыкальной души мгновенно завоевывает Виоле нежное
расположение Орсино, чувствующего, что из всех окружающих его паж Цезарио,
как назвала себя Виола, лучше всего способен понять его чувства. Но для
герцога она - мужчина, и, хотя ренессансные нравы поощряли платоническую
страсть между людьми одного пола, о чем свидетельствуют "Сонеты" самого же
Шекспира, Виола жаждет любви иной. Но ей присуща самоотверженность. Ее
любовь не эгоистична. Для нее будет горьким счастьем, если она сумеет
добиться расположения к Орсино со стороны любимой им Оливии. Хотя аналогия
не является полной, но строй чувств Виолы находит некоторое соответствие в
тех же "Сонетах" Шекспира, лирический герой которых тоже испытал горькое
удовлетворение в том, что два прекрасных существа, дорогих для него,
полюбили друг друга. Так или иначе. Виола самоотверженно борется за то,
чтобы Оливия ответила на чувство Орсино взаимностью. Она умеет так красиво
говорить о любви, что добивается неожиданного результата: Оливия влюбляется
в переодетую девушку. И здесь начинается комедия обманчивости чувств,
которую так любил изображать Шекспир.
Из трех романтических героев комедии Виола единственная обладает не
только горячим сердцем, но и ясным умом. Ей одной видна и вся запутанность
ситуации, возникшей из-за ее переодевания. Она принадлежит к числу тех
шекспировских героинь, чья прекрасная женственность сочетается с
устойчивостью чувств, беспредельной верностью, глубиной сердечных
переживаний.
Орсино обладает иным душевным складом. Он, как и Ромео до встречи с
Джульеттой, не столько любит предмет своих воздыхании, сколько влюблен в
любовь. Его молодая душа открылась для большого чувства, но его любовь - это
как бы любование красотой переживаний, связанных с этим чувством. Недаром
ему так нужна музыка. Она и питает и успокаивает его взволнованные эмоции.
Чувства его тонки, и прежние мужественные развлечения, вроде охоты, теперь
не доставляют ему удовольствия. Общение с Цезарио дает ему гораздо больше,
ибо в нежной душе пажа он находит созвучие своим переживаниям. Он даже сам
не сознает, насколько важна для него эта дружба. Когда в финале комедии
оказывается, что Цеэарио - девушка, Орсино не приходится перестраивать свое
отношение к этому юному существу, которое он уже раньше полюбил за то, что
оно так хорошо понимало его чувства. Поэтому для него открытие подлинной
личности Виолы является радостью, и он мгновенно отдает ей всю свою жаждущую
взаимности любовь.
Если вся жизнь Орсино проходит в ожидании большой любви, способной
заполнить его сердце, то с Оливией мы знакомимся тогда, когда она, вопреки
природе, решила отказать себе во всех радостях жизни. Пережив большое горе,
утрату отца и брата, Оливия хотела уйти от суеты мира, закрыть доступ
привязанностям, лишение которых причиняет страдание. Но душой она молода и,
подобно Орсино и Виоле, тоже созрела для любви. Ее решимости вести
отшельнический образ жизни не хватает надолго. Как только появляется
Цезарио, в ней пробуждается сначала любопытство, а затем страсть. Натура
волевая, она готова теперь презреть все и обязательную женскую скромность, и
неравенство положения (Цезарио, хотя "он" и дворянин, все же ниже ее по
званию). И теперь она добивается взаимности с той энергией, какую
Виола-Цезарио проявляла для того, чтобы завоевать ее сердце для Орсино.
Мы смеемся, наблюдая перипетии этой забавной истории, но каким чистым и
прекрасным является этот смех! Нам известно, что Оливия ошибается, но
смеемся мы не над ней, а над причудами юных сердец, ослепленных избытком
кипящих в них чувств. Чувства эти прекрасны и благородны. В них проявляются
лучшие душевные способности человека, но и это лучшее, оказывается, может
поставить в смешное положение того, кто лишен возможности узнать, что
представляет собой тот или та, на кого направлено сердечное чувство.
С Оливией происходит примерно то же, что и с Орсино в конце комедии.
Встретив брата Виолы, Себастьяна, она принимает его за полюбившегося ей пажа
и, дойдя до предела страсти, предлагает ему немедленно венчаться. Случай
свел ее сначала с Виолой, душевные качества которой увлекли воображение юной
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Шрифт:
100% +
Двенадцатая ночь
Перевод Юрия Лифшица
Вильям Шекспир
Переводчик Юрий Лифшиц
© Вильям Шекспир, 2017
© Юрий Лифшиц, перевод, 2017
ISBN 978-5-4483-2575-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Действующие лица
ОРСИНО, герцог иллирийский.
СЕБАСТЬЯН, брат Виолы.
АНТОНИО, капитан корабля, друг Себастьяна.
КАПИТАН корабля, друг Виолы.
ВАЛЕНТИН, КУРИО, придворные Орсино.
СЭР ТОБИ БЕЛЧ (ТОБИ), дядя Оливии.
СЭР ЭНДРЮ ЭГЬЮЧИК (ЭНДРЮ).
МАЛЬВОЛИО, дворецкий Оливии.
ФАБИАН, слуга Оливии.
ШУТ ФЕСТЕ (ФЕСТЕ).
ОЛИВИЯ, богатая графиня.
ВИОЛА, сестра Себастьяна.
МАРИЯ, служанка Оливии.
ПРИДВОРНЫЕ, СВЯЩЕННИК, МОРЯКИ, ОФИЦЕР, СТРАЖНИК, МУЗЫКАНТЫ и ДРУГИЕ СЛУГИ.
Место действия – столица Иллирии; берег моря.
Акт первый. Сцена первая
Дворец герцога Орсино .
Входят ОРСИНО, КУРИО, ПРИДВОРНЫЕ и МУЗЫКАНТЫ.
ОРСИНО. Гармонией питается любовь,
Поэтому играйте, чтобы страсть,
Наевшись до отвала, умерла
От пресыщенья. Вот он, тот мотив,
Те звуки, ниспадающие нежно
Мне прямо в душу, – точно теплый ветер
Фиалкам возвращает луговым
Украденный у них же аромат.
Ну, хватит, надоело! А когда-то
Я эту песню слушал без конца.
О дух любви! Бодришь ты и пьянишь,
И, словно океан, вбираешь все.
Но мигом все меняется в тебе:
И ценность подвергается уценке,
И нечто превращается в ничто.
Настолько чудны образы любви,
Что лишь воображение чудесно. -
Что, Курио, тебе?
КУРИО. Вы на охоту
Сегодня собираетесь, милорд?
ОРСИНО. Не знаю.
КУРИО. Затравили бы оленя…
ОРСИНО. Я сам затравлен – самому себе
Кажусь животным этим благородным.
В тот дивный миг, когда глаза мои
Оливию увидели впервые,
Целебным ядовитый воздух стал,
А я – оленем. С той поры меня
Мечты мои, как бешеные псы,
Немилосердно гонят.
Входит ВАЛЕНТИН.
Как дела?
Что говорит она?
ВАЛЕНТИН. Милорд, простите,
Меня к ней не пустили, но служанка
Ответила мне так: лица графини
И воздух не овеет до тех пор,
Пока семь раз не сгинет летний зной.
Удел ее: монашеский платок
И темные покои, где она
Солеными слезами истекая,
Почившего оплакивает брата,
Чей образ будет вечно молодым
В ее печальной памяти хранится.
ОРСИНО. Какое сердце! Дивное созданье!
Уж если брату отдает долги,
То как она полюбит, если в ней
Все мысли посторонние сожжет
Любовью золоченая стрела;
А сердце, мозг и печень – три державы,
Исполненные девичьих достоинств,
Один король захватит. – Выйдем в сад,
Где и меня, и мой любовный хмель
Заворожит цветочная постель.
(Уходят .)
Акт первый. Сцена вторая
Берег моря .
Входят ВИОЛА, КАПИТАН и МОРЯКИ.
ВИОЛА. Случайно не в Иллирию, друзья,
Попали мы?
КАПИТАН. В Иллирию, миледи.
ВИОЛА. Здесь нечего мне делать, если брат
В Элизиум ушел. Была ль возможность
И у него спастись, мой капитан?
КАПИТАН. У вас была возможность – вы спаслись…
ВИОЛА. Мой бедный брат, он тоже выплыть мог.
КАПИТАН. Конечно, мог. И я вас успокою.
Когда, покинув тонущий корабль,
Вы и остатки спасшейся команды
Забрались в шлюпку, я успел заметить,
Что брат ваш не утратил хладнокровья,
Призвал на помощь смелость и надежду,
Себя к обломку мачты привязал,
Что рядом оказался, и по морю
Поплыл, как на дельфине Арион.
Пока его я видеть мог, с волнами
Справлялся он.
ВИОЛА. Вот золото тебе
За сообщенье. То, что мы в живых,
Дает мне право уповать на чудо
И весу придает твоим словам,
Что брат мой тоже выжил. Эта местность
Тебе знакома?
КАПИТАН. Как еще, мадам!
Неподалеку, в трех часах ходьбы
Родился я и вырос тоже здесь.
ВИОЛА. Кто правит краем?
КАПИТАН. Герцог благородный,
По имени и крови дворянин.
ВИОЛА. Зовут его…
КАПИТАН. Орсино.
ВИОЛА. Как же! Помню.
Отец мой часто говорил о нем.
Он неженат как будто?
КАПИТАН. Неженат;
По крайней мере, так оно и было,
Когда я пару месяцев назад
Отсюда выехал. Однако люди
Еще тогда судачили, что герцог -
Им только бы о герцогах судачить! -
Намерен завладеть рукой и сердцем
Оливии прекрасной.
ВИОЛА. Кто такая?
КАПИТАН. Графиня, благородная девица.
Отец ее скончался год назад,
А тут и брат, надежда и опора
Своей сестры, скоропостижно умер.
По слухам, в память о любимом брате
Она ни с кем, тем более с мужчиной,
И видеться не хочет.
ВИОЛА. Вот бы мне
На службу к этой леди поступить,
Но объявить о том, кто я такая,
Не сразу, а как случай подвернется.
КАПИТАН. Не стоит вам рассчитывать на это,
Поскольку даже герцога она
К себе не подпускает.
ВИОЛА. Капитан,
Ты, кажется, надежный человек.
И хоть порой природа наполняет
Сосуд прекрасный сущею отравой,
Ты вроде на злодея не похож:
Твой внешний вид к лицу твоим поступкам.
Тебя озолочу я, если ты
Меня не выдашь и поможешь мне
Наняться в услужение Орсино;
Ну, и снабдишь одеждою такою,
Чтобы для этой цели подходила.
Допустим, евнух я, – ты подтвердишь.
А что: я петь могу, могу играть
Почти на всем, что звуки издает -
И герцог ничего не заподозрит.
Итак, я – евнух. Ты же до поры
Молчи как рыба, не ломай игры.
КАПИТАН. Уже молчу. Но если на беду
Игру сломаю – в евнухи пойду.
ВИОЛА. Отлично! Проводи меня.
(Уходят .)
Акт первый. Сцена третья
Дом графини Оливии.
Входят ТОБИ и МАРИЯ.
ТОБИ. Ну, у меня и племянница! Совершенно очумела. Сколько можно поминать своего умершего брата? Сама, того и гляди, окочурится с горя.
МАРИЯ. Зато вам, сэр Тоби, не мешало бы приходить домой засветло. Сколько можно шляться по ночам? Вашу, как вы говорите, племянницу и мою госпожу это просто бесит.
ТОБИ. Ну, и бес с ней, пусть бесится.
МАРИЯ. Неприлично что ни день являться домой в таком непотребном виде.
ТОБИ. Неприлично? Чепуха. Для кабака вид у меня как раз приличный: в такой одежде я могу употребить что угодно. И в таких сапогах. А кому это поперек горла, пусть повесится на собственных подвязках.
МАРИЯ. Когда-нибудь пьянки да гулянки встанут вам именно поперек горла. С какой стати вы ни свет ни заря приволокли в дом этого горе-кавалера? Болван болваном, а туда же: свататься к миледи. Она сама мне сказала.
ТОБИ. Кого ты имеешь в виду? Сэра Эндрю Эгьючика?
МАРИЯ. Кого ж еще!
ТОБИ. Это молодец, каких мало в Иллирии.
МАРИЯ. Молодец против овец.
ТОБИ. Ты это брось: у него три тысячи дукатов в год доходу.
МАРИЯ. Он свой доход просаживает с ходу. Редкостный олух и транжира.
ТОБИ. Вот ведь! несет явную чушь и не краснеет! Если хочешь знать, он играет на виола-да-гамбе, без остановки лопочет на трех-четырех языках одновременно; одним словом, природа одарила его на славу.
МАРИЯ. Обдурила! Славный дурак вышел, к тому же ерепенится сверх всякой меры. Если бы он, будучи отъявленным трусом, не усмирял в себе скандалиста, то, по словам знающих людей, давно бы уже мирно лежал в гробу.
ТОБИ. Дам руку на отсечение, что твои всезнайки – наглецы и подлецы. Никто не смеет так отзываться о нем.
МАРИЯ. Кое-кто добавляет, что вы с ним пьете в три горла с утра до ночи.
ТОБИ. А почему бы не выпить? Здоровье моей племянницы того стоит. Если я когда-нибудь перестану пить за нее, пусть у меня отсохнет глотка, а вино в Иллирии иссякнет. А все не пьющие за мою племянницу вплоть до коловращения мозгов, – трусы и сволочи. Стой, радость моя. Castiliano vulgo! Кажется, к нам пожаловал сэр Эндрю Эгьюпшик .
Входит ЭНДРЮ.
ЭНДРЮ. Привет, сэр Белч! Как дела, сэр Тоби?
ТОБИ. Никак, дорогой сэр Эндрю.
ЭНДРЮ. Бог с тобой, сварливая красотка.
МАРИЯ. И с вами, сэр.
ТОБИ. Никак зацепило, сэр Эндрю? Смотрите: зацепило!
ЭНДРЮ. Что это, сэр Тоби?
ТОБИ. Камеристка моей племянницы.
ЭНДРЮ. Мистрис Зацепило, давайте познакомимся получше.
МАРИЯ. Давайте, сэр. Правда, меня зовут Мэри.
ЭНДРЮ. Правда? Тогда, мистрис Мэри Зацепило…
ТОБИ. Все не так, рыцарь. «Зацепило», значит, «затянуло», «завлекло», «заворожило», «заморочило».
ЭНДРЮ. Я как-то не представлял ее себе в такой компании. «Зацепило», нечего сказать!
МАРИЯ. До скорого, джентльмены.
ТОБИ. Сэр Эндрю, чтоб тебе сроду не доставать своего клинка, если ты ее не удержишь.
ЭНДРЮ. Мистрис, чтоб мне сроду не доставать моего клинка, если я вас не удержу. Вы, что же, моя прекрасная леди, всех нас за дураков держите?
МАРИЯ. Сэр, лично вас я вообще не держу.
ЭНДРЮ. Можете и подержать. Хотя бы за руку.
МАРИЯ. На кой мне ваша рука, сэр? Если же вы сами хотите подержаться за что-нибудь более существенное, держитесь поближе к моим кладовым.
ЭНДРЮ. Что это, радость моя? Метафора?
МАРИЯ. По-моему, размягчение, сэр.
ЭНДРЮ. Знаете, я вовсе не такой мягкотелый, как вы полагаете. Возьмите меня за руку на пробу, вы в этом убедитесь. Но в чем смысл вашей шутки?
МАРИЯ. В том, что руки у вас не тем концом вставлены.
ЭНДРЮ. Сколько же у вас таких шуточек?
МАРИЯ. Полные руки. И хотя вы лихо сучите своими руками, детей от этого не прибавится. Тут и пробовать нечего. (Уходит .)
ТОБИ. Думаю, рыцарь, тебе не повредит глоток канарского. Так оконфузиться! Что еще, кроме шуток, могло бы с такой же легкостью вышибить тебя из седла?
ЭНДРЮ. Ничего. Кроме канарского, конечно. Уж оно-то не раз вышибало. Мне кажется порою, что я нисколько не умнее других христиан и остальных нехристей. Но если я без ума из-за говядины, которую поедаю непрерывно, то лишь потому, что я безумно ее обожаю.
ТОБИ. Спору нет, сэр.
ЭНДРЮ. Клянусь, если бы я знал это наверняка, то проклял бы всех коров на свете. Больше, сэр Тоби, ноги моей здесь не будет.
ТОБИ. Pourquoi, дорогой рыцарь.
ЭНДРЮ. Что значит «pourquoi»? Быть здесь или не быть? Вот если бы я налегал на языки, вместо того, чтобы фехтовать, танцевать и гонять медведей! Почему я в свое время не занимался науками?
ТОБИ. Тогда бы ты безвременно облысел.
ЭНДРЮ. Разве от наук лысеют?
ТОБИ. Еще как! Носить бы тебе на лысине парик, изготовленный по всем правилам науки.
ЭНДРЮ. Не хочу. Мне еще мои волосы не надоели. Ведь правда, они ничего себе?
ТОБИ. Они великолепны. Ни себе, ни людям. Кудель да и только. Однажды какая-нибудь домохозяйка зажмет твои кудельки промеж ног и наделает из них отличной пряжи.
ЭНДРЮ. Больше ноги моей, сэр Тоби, здесь не будет. Ваша племянница не обращает на меня внимания, а если ни с того ни с сего обратит, то, держу пари, руки не подаст, ведь сам герцог гоняется за ее рукой.
ТОБИ. Плевать ей на герцога. Те, кто превосходит мою племянницу положением, сословием, возрастом или умом, ей безразличны. Она сама мне в этом призналась, как на духу. Стало быть, у тебя есть все шансы ей понравиться.
ЭНДРЮ. Если так, остаюсь еще на месяц. Я вообще очень странный человек: время от времени просто с ума схожу по балам да маскарадам.
ТОБИ. Неужели и в этом, рыцарь, с тобой нет сладу?
ЭНДРЮ. Людей моего склада нынче в Иллирии почти нет, не считая, конечно, тех, кто будет почище меня. А старики по сравнению со мной вообще не в счет.
ТОБИ. А как ты насчет гальярды, рыцарь?
ЭНДРЮ. Верьте слову, я умею вертеться волчком.
ТОБИ. Лучше телком – на вертеле.
ЭНДРЮ. А по прыжкам спиной вперед я вообще один на всю Иллирию.
ТОБИ. По какой же причине все это прячется в тени? Почему эти дары природы пылятся за семью замками на чердаке, как старые картины? Я бы на твоем месте ходил колесом в церковь, руки в боки домой, два притопа три прихлопа на прогулку и вприсядку по малой нужде. Как ты можешь так наплевательски относиться к себе и своим способностям? Мир тебе этого не простит. Твои ноги настолько безупречны по форме и содержанию, что поневоле задумаешься, не рождены ли они под звездами гальярды?
ЭНДРЮ. Да, ноги у меня довольно крепкие, а в этих огненно-красных чулках они выглядят еще стройнее. По такому случаю не устроить ли нам что-нибудь вроде пирушки?
ТОБИ. Он еще спрашивает! Разве мы не тельцы по своей сути?
ЭНДРЮ. Если вы про знак Тельца, то он означает грудь и сердце.
ТОБИ. Наоборот, сэр, ноги и бедра. Давай-ка еще разок твой коронный прыжок. Быстрее! Выше! Сильнее! Ха-ха-ха! Бесподобно!
(Уходят .)
Акт первый. Сцена четвертая
Дворец герцога Орсино .
Входят ВИОЛА в мужской одежде и ВАЛЕНТИН.
ВАЛЕНТИН. Если благосклонность герцога по отношению к вам, Цезарио, не сойдет на нет, вы определенно сделаете карьеру. Вы состоите при нем каких-то три дня и уже стали для него своим.
ВИОЛА. Вы не уверены либо в нем, либо во мне, иначе не стали бы намекать на краткосрочность его привязанности. Он что, сэр, склонен никому подолгу не доверять?
ВАЛЕНТИН. Как можно! Я не то имел в виду.
ВИОЛА. Спасибо и на том. А вот и герцог.
Входят ОРСИНО, КУРИО и ПРИДВОРНЫЕ.
ОРСИНО. Цезарио, ты здесь? Поди сюда.
ВИОЛА. Милорд, что вам угодно приказать?
ОРСИНО. Цезарио – а вы не подходите! -
Ты знаешь все и более того.
Тебе открыл я тайные страницы
Души моей. Поэтому ступай,
Мой мальчик, и во что бы то ни стало
Поговори с ней. Будет прогонять -
Не поддавайся, стой столбом у двери,
Скажи, что ты ногами в землю врос.
ВИОЛА. Но, если верить слухам, государь,
Она так страстно скорби предается,
Что даже на порог меня не пустит.
ОРСИНО. Хоть разорвись там, хоть сломай ворота,
Но без ответа уходить не смей!
ВИОЛА. Допустим, я ворвусь к ней. Дальше что?
ОРСИНО. Срази ее признаньями моими;
Скажи о том, как пылко я влюблен,
Как предан ей и как по ней тоскую.
Ты молод, и тебе она поверит
Куда быстрей, чем взрослому послу.
ВИОЛА. Навряд ли, государь.
ОРСИНО. Мой юный друг,
Сказать, что ты мужчина, означает
Невинность дней твоих оклеветать.
Не так пунцовы губы у Дианы
И не у каждой девушки похож
На флейту голос, – на роду тебе
Написано и женщину сыграть,
И порученье выполнить мое. -
Ты, ты, а также ты идите с ним.
Нет, будет лучше, если все уйдут.
Один побуду. – Сделай все, как надо,
И станешь равным лорду своему,
С его судьбой свою соединишь.
ВИОЛА. Все сделаю, чтоб видеть вас женатым.
(В сторону .)
Задача не из легких, если я
Сама взяла бы герцога в мужья.
(Уходят .)
Акт первый. Сцена пятая
Дом графини Оливии.
Входят МАРИЯ и ФЕСТЕ.
МАРИЯ. Где ты шатался? Говори, иначе я и не подумаю заступаться за тебя перед миледи. Она тебя повесит – будешь знать, как сбегать со двора.
ФЕСТЕ. Ее дело. Тем более что находиться в подвешенном состоянии гораздо спокойнее.
МАРИЯ. Это еще почему?
ФЕСТЕ. Повешенный никому не отвешивает поклоны.
МАРИЯ. Сухая шутка. Знаешь, кто, кроме тебя, в состоянии отмочить подобный каламбур?
ФЕСТЕ. Любопытно, дражайшая мистрис Мэри.
МАРИЯ. Такой же дурак, как ты. Который не может ни за себя постоять, ни за других повисеть.
ФЕСТЕ. И что с того? Бог милостив: умников наделяет здравым смыслом, дураков – вдохновением.
МАРИЯ. Уж тебя-то не помилуют: либо повесят, либо прогонят. Одно стоит другого. Выбирай.
ФЕСТЕ. Повесят – хорошо: добрая веревка – верное средство от злой жены. Прогонят – еще лучше: летом я так и так не пропаду.
МАРИЯ. Значит, ты хочешь развязать себе руки?
ФЕСТЕ. Скорее – ноги. Хотя на такой развязке я не настаиваю.
МАРИЯ. Смотри: отвяжешься – без штанов останешься.
ФЕСТЕ. Что называется, не в бровь, а в глаз! Если ты не собьешься с курса, а твой сэр Тоби не сопьется с круга, ты можешь сделаться самой заводной бабенкой – из всех иллирийских внучек Евы.
МАРИЯ. Заткнись, бродяга! Не суй нос не в свое дело. Лучше подумай, как половчей выкрутиться. А вот и миледи. Будь умницей, не оплошай. (Уходит .)
ФЕСТЕ. Остроумие, на помощь! Позволь мне как следует задурить им мозги. Иной ум, чьи претензии на тебя неосновательны, иногда заходит за разум; а ни на что не претендующая глупость вроде моей на поверку оказывается вполне разумной. На это намекает и Квинипал, который сказал: «Лучше остроумный мозгляк, чем безмозглый остряк».
Входят ОЛИВИЯ и МАЛЬВОЛИО.
ФЕСТЕ. Благослови вас Бог, миледи!
ОЛИВИЯ. Пошла вон, глупость!
ФЕСТЕ. Вы слышали, господа? Миледи изгоняет себя из нашего общества.
ОЛИВИЯ. Исчезни, тупой дурак! Надоел. В последнее время ты утратил чувство меры.
ФЕСТЕ. Одно, мадонна, можно исправить вином, другое – добрым словом. Поднесите тупому дураку пару стаканчиков, и он заблещет остроумием; скажите пару ласковых тому, кто утратил чувство меры, и тот придет в чувство. А не придет, поручите портным его перелицевать, и все будет шито-крыто. Не случайно изодранное в клочья целомудрие подшивают грехом, а грех прикрывают штопаным целомудрием. Убеждают вас мои немудрящие аргументы – слава Богу, не убеждают – Бог с ними! Несчастный человек и рогоносец не всегда одно и то же, но красота – всегда цветок. Прекрасная леди прогоняет от себя глупость, значит, говорю я, она решила изгнать самое себя.
ОЛИВИЯ. Я имела в виду тебя, господин шут.
ФЕСТЕ. Вы несете шут знает что! Как известно, леди, cucullus non facit monachum, клобук не делает человека монахом. Иными словами, если на мне дурацкий колпак, это не значит, что я – набитый дурак. Дорогая мадонна, я берусь доказать, что вы сами – набитая… глупость.
ОЛИВИЯ. Неужели?
ФЕСТЕ. В самом деле, добрейшая мадонна.
ОЛИВИЯ. Ладно, доказывай!
ФЕСТЕ. Для этого, мадонна, я воспользуюсь правом первой исповеди, а вы, невинная мышка-норушка, будете отвечать мне, как на духу.
ОЛИВИЯ. Отвечу, господин шут, все равно делать нечего.
ФЕСТЕ. Милая мадонна, почему вы в трауре?
ОЛИВИЯ. Потому что у меня умер брат, милый шут.
ФЕСТЕ. По-вашему, его душа в аду, мадонна?
ОЛИВИЯ. По-моему, его душа в раю, шут!
ФЕСТЕ. Если он живет райской жизнью, нет ничего глупее носить по нем траур. Пошла вон, глупость! Джентльмены, миледи покидает нас.
ОЛИВИЯ. Как вам наш дурак, Мальволио? Похоже, он начал меняться в лучшую сторону?
МАЛЬВОЛИО. О да, он будет меняться до тех пор, пока предсмертная судорога не вытрясет из него последние мозги. К старости умные люди выживают из ума, дураки, наоборот, приходят в ум.
ФЕСТЕ. Дай вам Бог, сэр, поскорей дожить до седин, когда ваша глупость состарится до полного идиотизма. Сэр Тоби так же не спутает меня с лисицей, как и вас не отличит от кретина.
ОЛИВИЯ. Как вам это нравится, Мальволио?
МАЛЬВОЛИО. Удивляюсь вашей светлости: неужели вас действительно забавляет этот скучный мошенник? Вчера на моих глазах его шутя переплюнул один завзятый, но тупой, как башмак, балагур. Обратите внимание: ему уже не до шуточек. Не смейтесь над ними, не потакайте ему, и он перестанет открывать рот. Нам, людям умным, не следует подхихикивать этим фиглярам. В противном случае чем мы лучше их?
ОЛИВИЯ. Вы болезненно себялюбивы, Мальволио, у вас дурной вкус, вас ничто не радует. Люди великодушные, честные, открытые не относятся к шутовству всерьез, не принимают, как вы, безобидные раскаты грома за пушечную канонаду. На профессионального шута не принято обижаться, как и на благоразумного во всех отношениях человека. Потому что насмешки первого не считаются оскорблениями, а порицания второго не бывают насмешками.
ФЕСТЕ. О Меркурий, пусть она преуспеет в надувательстве за свое отличное отношение к дуракам!
Возвращается МАРИЯ.
МАРИЯ. Мадам, к нам пожаловал юный джентльмен. Он горит желанием переговорить с вами.
ОЛИВИЯ. Не от герцога ли Орсино?
МАРИЯ. Не уверена, мадам. Впрочем, это отличный молодой человек с приличным сопровождением.
ОЛИВИЯ. Почему же он не вошел?
МАРИЯ. Потому что ему не дает пройти сэр Тоби, ваш родственник.
ОЛИВИЯ. Стыд-то какой! Вели ему немедленно уйти. Когда он говорит, его можно принять за сумасшедшего.
(МАРИЯ уходит .)
Сходи лучше ты, Мальволио. Если это ходатай герцога, то я больна, померла, уехала, – все, что угодно, только бы отвязаться от него.
(МАЛЬВОЛИО уходит .)
Теперь вам ясно, господин шут, что ваши жалкие потуги давно вышли из моды. Людей они только раздражают.
ФЕСТЕ. В таком случае, мадонна, почему ты встала на нашу защиту? Можно было подумать, что ты намерена определить в шуты своего первенца – пусть Юпитер запихает в его головенку побольше мозгов, поскольку у твоего самого близкого родственника – вот и он, легок на помине! – pia mater мягче некуда.
Входит ТОБИ.
ОЛИВИЯ. Боже мой! Он опять пьянехонек! Кто там пришел, родственник?
ТОБИ. Какой-то джентльмен.
ОЛИВИЯ. Какой-то! Какой именно?
ТОБИ. Именно такой. Там джентльмен, между прочим. (Икает. ) Пропади пропадом эта селедка! (ФЕСТЕ.) Видишь ли, дурачок…
ФЕСТЕ. Еще как, сэр Тоби!
ОЛИВИЯ. Бедный родственник! На дворе только полдень, а ты уже невменяем.
ТОБИ. Как это – не в меня ем? Я ем только в меня. Не в тебя же. Там какой-то тип заявился.
ОЛИВИЯ. Это невыносимо! Кто заявился?
ТОБИ. Черт его знает. Может, сам черт: захотел – и явился. Мне на него плевать. Верьте слову. Или не верьте, дело ваше. (Уходит .)
ОЛИВИЯ. Господин шут, кого напоминает пьяница?
ФЕСТЕ. Утопленника, придурка и умалишенного. Первый стакан дурит ему голову, второй – лишает ума, третий – топит.
ОЛИВИЯ. Тогда пора начать следствие по делу о самоубийстве сэра Тоби: в нем сидит никак не меньше трех стаканов. Иди посмотри, как он там.
ФЕСТЕ. Там, добрая мадонна, чуть больше двух стаканов. Иначе дураку незачем было бы смотреть на сумасшедшего. (Уходит .)
Возвращается МАЛЬВОЛИО.
МАЛЬВОЛИО. Мадам, какое-то юное существо изо всех сил пытается просочиться к вам. Я сказал про вас: «Они больны». Он ответил: «Это знают все. Я пришел выразить им сочувствие». Я: «Они спят». Он: «Все может быть. Я буду ждать рассвета, чтобы пожелать им доброго утра». Больше я ничего не сказал, потому что он легко отбил бы любое мое возражение. Что теперь делать, леди, ума ни не приложу.
ОЛИВИЯ. Сказать юному существу, что оно меня не увидит.
МАЛЬВОЛИО. Я говорил. Оно ответило, что станет у двери верстовым столбом или застынет соляным столпом, но так или иначе с вами переговорит.
ОЛИВИЯ. Что это за существо?
МАЛЬВОЛИО. Мужчина.
ОЛИВИЯ. Кто бы мог подумать! Что за мужчина?
МАЛЬВОЛИО. Невоспитанный крайне. Он настоит на своем, нравится вам это или нет.
ОЛИВИЯ. Что вы скажете о его внешности и возрасте?
МАЛЬВОЛИО. Что он моложав для мужчины, староват для мальчика; зреющий стручок, саженец яблони, среднее арифметическое между мальчиком и мужчиной. В меру симпатичный, сверх меры настырный, одним словом, молокосос и больше ничего.
ОЛИВИЯ. Впусти его и пригласи камеристку.
МАЛЬВОЛИО. Камеристку – к миледи! (Уходит .)
Возвращается МАРИЯ.
ОЛИВИЯ. Подай сюда вуаль прикрыть лицо.
Как надоели мне послы Орсино!
Входит ВИОЛА и СЛУГИ.
ВИОЛА. Достопочтенная хозяйка… Кстати, к кому из вас мне обратиться?
ОЛИВИЯ. Если вам в самом деле нужна хозяйка, я за нее отвечу. Обращайтесь.
ВИОЛА. Блистательная, совершенная, непревзойденная красавица… Я не знаком с вашей госпожой, и если это не вы, то мне бы не хотелось расточать впустую мои слова, ибо, с одной стороны, моя речь – непревзойденный образчик ораторского искусства, с другой – я приложил немало усилий, чтобы ее вызубрить. Милые красавицы, над чем вы смеетесь? Пожалуйста, будьте со мной добры: я теряюсь от плохого обращения.
ОЛИВИЯ. Откуда вы взялись, сэр?
ВИОЛА. Варианты моей роли расходятся незначительно, а отвечать на ваш вопрос, значит, нести полную отсебятину. Добрая леди, если вы действительно хозяйка этого дома, дайте мне об этом знать хотя бы намеком, иначе мое выступление останется без продолжения.
ОЛИВИЯ. Вы что, явились ломать комедию?
ВИОЛА. Нет, ваша премудрость, хотя, клянусь зубами лицемерия, я играю не свою роль. Значит, вы и есть госпожа?
ОЛИВИЯ. Если я не присваиваю себе самое себя, это в самом деле я.
ВИОЛА. Несомненно, вы себе присвоили себя, хотя одарить себя собою не значит сохранить подарок в целости. Впрочем, я не имею права отклоняться в сторону. Итак, сейчас прозвучит речь в вашу честь, после которой вы узнаете о цели моего визита.
ОЛИВИЯ. Оставьте мою честь в покое. Переходите сразу к цели.
ВИОЛА. Почему вы не хотите услышать плоды моих титанических усилий? Это же чистая поэзия!
ОЛИВИЯ. И значит, чистейшая ложь! Приберегите ее для себя. Мне рассказали, что вы нахально пытались ворваться в дом, и я захотела не столько послушать ваши монологи, сколько посмотреть на вашу особу. Если вы сходите с ума, подите прочь; если в своем уме – говорите, но покороче: состояние некоторого затмения, в котором я временно нахожусь, не позволяет мне разыгрывать с вами сцены.
МАРИЯ. Не поднять ли вам паруса? Попутного ветра, сэр.
ВИОЛА. Эй вы там, на палубе! Мы пока не намерены сниматься с якоря. Приструните вашего исполина, госпожа. Не забывайте: я – посол.
ОЛИВИЯ. Вас, видимо, послали сообщить нам какую-нибудь гадость, если вы так отвратительно вежливы. В чем, собственно, дело?
ВИОЛА. В том, что оно касается исключительно вас. Я пришел не объявить войну, но заключить мир; не требовать дани, но вручить ветку оливы.
ОЛИВИЯ. Теперь понятно, почему вы были так грубы. Кто вы? Что вам угодно?
ВИОЛА. Поневоле научишься грубить, если тебя так встречают. Кто я и что мне угодно, так же скрывается в тени, как целомудрие: если для вас это – Закон Божий, то для других – беззаконие.
ОЛИВИЯ. Оставьте нас наедине.
МАРИЯ и СЛУГИ уходят .
Начинайте, господин законоучитель. Обнародуйте наконец свою доктрину.
ВИОЛА. Светлейшая леди…
ОЛИВИЯ. На этом догмате покоится масса теорий, излагать которые можно до конца жизни. А где хранится ваш манускрипт?
ВИОЛА. Внутри Орсино.
ОЛИВИЯ. Внутри?! В какой же части его нутра?
ВИОЛА. По одной из теорий – в сердцевине сердца.
ОЛИВИЯ. Я читала эти жуткие страницы: настоящее мракобесие. Это все, с чем вы явились?
ВИОЛА. Добрейшая госпожа позволит мне взглянуть на свое лицо?
ОЛИВИЯ. Вас послали налаживать отношения с моим лицом? Вы явно вышли за рамки роли. Все же поднимем занавес и покажем вам наше подлинное обличие. (Откидывает вуаль .) Смотрите, сэр: именно так выглядело мое лицо только что. Правда, неплохо сработано?
ВИОЛА. И если – Богом, значит, это чудо.
ОЛИВИЯ. Вы правы, сэр, материал отличный:
Ему и непогода нипочем.
ВИОЛА. С такою нежностью и мастерством
Соединять пунцовый с белоснежным
Умеет лишь природа… Вы прекрасны!
Но если вы, не повторив себя,
Сведете красоту свою в могилу,
То станете страшней всех женщин в мире.
ОЛИВИЯ. Сэр, я не совсем без сердца. Я самолично составлю всевозможные перечни моих прелестей, рассортирую их, присвою каждой учтенной единице инвентарный номер и приложу соответствующие документы к завещанию. Опись будут выглядеть примерно так: номер один: губы, алые, одна пара; номер два: глаза, серые, одна пара; номер третий: подбородок, один; номер четвертый: шея, одна; номер… и так далее. Вам что, велели узнать мою рыночную стоимость?
ВИОЛА. Я понял: вы чертовски горделивы,
Но, будь вы даже чертом, вы красивы.
Но даже если бы считали вас
Богиней красоты, вам бы пришлось
Милорда моего вознаградить -
Настолько он вас любит.
ОЛИВИЯ. И насколько?
ВИОЛА. Он вас боготворит, он слезы льет,
Он громогласно стонет от любви,
А взор его, как молния, сверкает.
ОЛИВИЯ. Но мой ответ ему давно известен:
Ну, не люблю его я. Знатен он?
Я это знаю. Благороден? Да.
Порядочен? Здоров? Силен? Конечно.
О нем худого слова не услышишь.
Нет, все твердят, что он великодушный,
Изящный, образованный, бесстрашный.
Но не люблю его я и сто раз
Ему уже об этом говорила.
ВИОЛА. Но если б, умирая от любви,
Я бы пылал и мучался, как он,
То ваш отказ меня бы озадачил:
Я б отказался это понимать.
ОЛИВИЯ. И это все, что сделали бы вы?
ВИОЛА. Нет, госпожа. Я тело бы свое
Устроил в шалаше у вашей двери,
А вас, душа моя, из дому звал;
Стихи слагал бы, чтобы по ночам
Петь песни о любви неразделенной;
«Оливия!» – я вскрикивал бы часто,
Чтоб звуки, отражаясь от холмов,
Выбалтывали миру ваше имя;
Я бы с небес, я бы из-под земли
Достал бы вас – и сжалились бы вы.
ОЛИВИЯ. Вы многого добьетесь. Кто вы родом?
ВИОЛА. Обласкан я судьбой, но по рожденью
Достоин большего: я дворянин.
ОЛИВИЯ. Еще раз господину своему
Скажите, что его я не люблю
И что послов не надо… кроме вас:
Вы, скажем, захотите рассказать,
Что сделалось ему при этой вести.
Спасибо вам за труд. Возьмите это.
(Протягивает кошелек .)
ВИОЛА. Я не посол вам. Спрячьте кошелек.
Вы не меня, – милорда б наградили.
Желаю вам влюбиться с той же страстью,
С какой вас любит бедный господин,
И, налетев на каменное сердце,
Свое разбить в куски. Ну что ж, прощайте,
Прекрасная надменность!
(Уходит .)
ОЛИВИЯ. «Кто вы родом?» -
«Обласкан я судьбой, но по рожденью
Достоин большего: я дворянин».
Клянусь, что так и есть. Его лицо,
Характер, внешний вид, осанка, речь
Пять раз дворянство могут подтвердить.
Да что со мной? Он все-таки слуга.
Неужто так бывает? В одночасье
Чумою заразиться? Как ни странно,
Но совершенства юноши вползают
В мои глаза и вкрадчиво, и нежно.
Что ж, пусть ползут. – Мальволио, ко мне!
Возвращается МАЛЬВОЛИО.
МАЛЬВОЛИО. Готов служить, миледи.
ОЛИВИЯ. Догони
Посла Орсино и кольцо вот это,
Что здесь забыл задиристый юнец,
Ему верни – оно мне ни к чему.
Я не хочу, чтоб герцог обольщался,
Надеялся на что-то – все напрасно.
А если завтра юноша случайно
Сюда зайдет, то обо всем узнает.
Мальволио, беги!
МАЛЬВОЛИО. Бегу, мадам.
(Уходит .)
Уильям Шекспир. Двенадцатая ночь, или что угодно
Действующие лица
Орсино , герцог Иллирийский.
Себастьян , брат Виолы.
Антонио , капитан корабля, друг Виолы.
Валентин , Курио - приближенные герцога.
Сэр Тоби Белч , дядя Оливии.
Сэр Эндрю Эгьючик .
Фабиан, Фесте , шут - слуги Оливии.
Оливия .
Виола .
Мария , камеристка Оливии.
Придворные, священник, матросы, пристава, музыканты, слуги.
Место действия - город в Иллирии и морской берег вблизи него.
СЦЕНА 1Дворец герцога.
Входят герцог , Курио и другие придворные ; музыканты .
Герцог
О музыка, ты пища для любви!
Играйте же, любовь мою насытьте,
И пусть желанье, утолясь, умрет!
Вновь повторите тот напев щемящий, -
Он слух ласкал мне, точно трепет ветра,
Скользнувший над фиалками тайком,
Чтоб к нам вернуться, ароматом вея.
Нет, хватит! Он когда-то был нежнее…
Как ты могуч, как дивен, дух любви!
Ты можешь все вместить, подобно морю,
Но то, что попадет в твою пучину,
Хотя бы и ценнейшее на свете,
Утрачивает ценность в тот же миг:
Такого обаянья ты исполнен,
Что подлинно чаруешь только ты!
Курио
Угодно ль вам охотиться сегодня?
Герцог
А на какого зверя?
Курио
На оленя.
Герцог
О Курио, я сам оленем стал!
Когда мой взор Оливию увидел,
Как бы очистился от смрада воздух,
А герцог твой в оленя превратился,
И с той поры, как свора жадных псов,
Его грызут желанья…
Входит Валентин .
Наконец-то!
Какую весть Оливия мне шлет?
Валентин
Я не был к ней допущен, ваша светлость.
Служанка мне передала ответ,
И он гласил, что даже небеса,
Ее лица открытым не увидят,
Пока весна семь раз не сменит зиму.
Росою слез кропя свою обитель,
Она затворницею станет жить,
Чтоб нежность брата, отнятого гробом,
В скорбящем сердце не могла истлеть.
Герцог
О, если так она платить умеет
Дань сестринской любви, то как полюбит,
Когда пернатой золотой стрелой
Убиты будут все иные мысли,
Когда престолы высших совершенств
И чувств прекрасных - печень, мозг и сердце2 -
Навек займет единый властелин! -
Идемте же под своды рощ зеленых;
Их тень сладка мечтаниям влюбленных.
Уходят.
Берег моря.
Входят Виола , капитан и матросы .
Виола
Где мы сейчас находимся, друзья?
Капитан
Мы, госпожа, в Иллирию приплыли.
Виола
Но для чего в Иллирии мне жить,
Когда мой брат в Элизие3 блуждает?
А вдруг случайно спасся он?
Капитан
Возможно:
Ведь вы спаслись!
Виола
Увы! Мой бедный брат…
Какой бы это был счастливый случай!
Капитан
Но, госпожа, должно быть, так и есть:
Когда разбился наш корабль о скалы,
И все мы - горсть оставшихся в живых -
Носились по волнам в убогой лодке,
Ваш брат, сообразительный в беде,
Наученный отвагой и надеждой,
Себя к плывущей мачте привязал
И, оседлав ее, поплыл по морю,
Как на спине дельфина - Арион.4
Я это видел сам.
Виола
Вот золото в награду за рассказ.
Он укрепляет робкую надежду,
Рожденную спасением моим,
Что жив и брат. Ты здесь бывал?
Капитан
Не больше трех часов ходьбы отсюда
То место, где родился я и рос.
Виола
Кто правит здесь?
Капитан
Высокородный и достойный герцог.
Виола
А как его зовут?
Капитан
Виола
Орсино! Мой отец о нем не раз
Мне говорил. Тогда был холост герцог.
Капитан
Он холост был, когда я вышел в море,
А с той поры минул всего лишь месяц,
Но слух прошел, - ведь любит мелкий люд
Судачить о делах людей великих, -
Что герцог наш в Оливию влюблен.
Виола
А кто она?
Капитан
Прелестная и юная дочь графа.
Он умер год назад, ее оставив
На попеченье сына своего.
Тот вскоре тоже умер, и, по слухам,
Оливия, скорбя о милом брате,
Решила жить затворницей.
Виола
Я к ней на службу поступить могла,
До времени скрывая от людей,
Кто я такая!
Капитан
Это будет трудно:
Она не хочет сидеть никого
И даже герцога не принимает.
Виола
Ты с виду прям и честен, капитан.
Хотя природа в благородный облик
Порой вселяет низменное сердце,
Мне кажется, в твоих чертах открытых,
Как в зеркале, отражена душа.
Поверь, тебя вознагражу я щедро, -
Ты лишь молчи, кто я на самом деле,
И помоги мне раздобыть одежду,
Пригодную для замыслов моих.
Я к герцогу хочу пойти на службу.
Шепни ему, что я не я, а евнух…5
Он будет мной доволен: я пою,
Играю на различных инструментах.
Пусть правда не сорвется с языка.
Капитан
Вы евнух, я немой…6 Ну что ж, клянусь:
Коль проболтаюсь, тотчас удавлюсь.
Виола
Благодарю. Идем.
Уходят.
Дом Оливии.
Входят cэp Тоби Белч и Мария .
Сэр Тоби
Ну какого дьявола моя племянница так убивается о своем покойном братце? Горе вредит здоровью, это всякий знает.