), Бог призвал Авраама принести своего любимого сына Исаака «во всесожжение» «в земле Мория», «на одной из гор». Авраам, не колеблясь, повиновался. На третий день пути Авраам с Исааком взошли на указанное Богом место. Придя на место, Авраам «устроил жертвенник», связал Исаака (отсюда традиционное еврейское название истории), «положил его на жертвенник поверх дров» и уже занёс над ним нож (поскольку жертву, приносимую Богу во всесожжение, следовало сначала заколоть, а затем сжечь), когда ангел воззвал к нему с неба:
Вместо Исаака в жертву был принесён баран, а Господь поклялся:
Клятва умножить потомство Авраама давалась Господом и ранее (Быт. ; Быт. ; Быт. ). Таким образом, можно либо уяснить из текста, что Авраам верил этому более раннему обещанию; но можно истолковать такие сведения как результат дублирования традиций .
В Коране
Толкование
В иудаизме
Широкое многообразие интерпретаций данного события представлено в Талмуде:
В еврейской религиозной философии история жертвоприношения Исаака явилась предметом разнообразных толкований:
- Филон Александрийский считал, что Авраам руководствовался исключительно любовью к Богу.
- По Маймониду , Бог, повелев Аврааму принести Исаака в жертву, желал не испытать Авраама, а создать эталон человеческой любви к Богу и преданности человека Божьей воле.
- По Нахманиду , Бог знал, как поступит Авраам, однако для самого Авраама испытание было настоящим, так как он не знал, как поступит Бог.
- Согласно Книге Зогар , поскольку Авраам есть воплощение Божественного милосердия, Исаак - Божественной силы, а Иаков представляет собою принцип гармонизации, жертвоприношение Исаака приводит в движение сложный процесс, в итоге которого начала, представляемые Авраамом и Исааком, должны прийти к полной гармонии в Иакове.
- Различные толкования жертвоприношения Исаака, основанные также на понимании её как феноменализации любви человека к Богу и готовности следовать воле Его, дают выдающиеся представители хасидизма .
В средневековой еврейской религиозной поэзии тема жертвоприношения Исаака (акеды) разрабатывалась в специальном одноимённом жанре.
В христианстве
В Новом Завете жертвоприношение Авраама упоминается несколько раз. В Послании ап. Иакова 2:21 автор приводит Авраама в пример, полемизируя с теми, кто утверждает самодостаточность веры в оправдании перед Богом: " Не делами ли оправдался Авраам, отец наш, возложив на жертвенник Исаака, сына своего? Видишь ли, что вера содействовала делам его, и делами вера достигла совершенства? И исполнилось слово Писания: «веровал Авраам Богу, и это вменилось ему в праведность, и он наречен другом Божиим ». Поступок патриарха расценивается как акт высшего проявления верности, доверия Богу. Данная позиция вполне укладывается в контекст иудейских толкований.
В Послании к Евреям 11:17-19 данный сюжет возникает в контексте рассуждений автора о вере: «Верою Авраам, будучи искушаем, принес в жертву Исаака и, имея обетование, принес единородного, о котором было сказано: в Исааке наречется тебе семя. Ибо он думал, что Бог силен и из мертвых воскресить, почему и получил его в предзнаменование. » Патриарх приносит на алтарь своего сына, будучи уверен, что обетование Бога (о большом потомстве через Исаака) исполнится в любом случае, даже в случае его смерти, поскольку Бог способен воскресить его из мертвых.
Уже в раннехристианской доктрине жертвоприношение Исаака рассматривается как предсказание мученичества Христа . По мнению Отцов Церкви Иисус сам указал на эту историю как на прообраз предстоящей его голгофской жертвы: «Авраам, отец ваш, рад был увидеть день Мой; и увидел и возрадовался» (Ин. ). Это мнение содержится уже в трудах Иринея Лионского (II век), Григория Богослова (IV век) и развивается последующими богословами. Ими сравнивается послушание Исаака воле Авраама и Иисуса воле Бога Отца , несение Исааком дров на гору называется прообразом несения Иисусом Креста , а его путь на гору - крестным путём на Голгофу . По причине такого толкования Православная церковь использует рассказ о жертвоприношении Исаака как паремию для вечерни пятницы пятой недели Великого поста и Великой субботы .
В библеистике
В библеистике существует подход, согласно которому рассказ о жертвоприношении Исаака является этиологической легендой, которая призвана объяснить происхождение практики замены человеческих жертвоприношений принесением в жертву животных. Согласно другому мнению, эта история представляет собой выражение протеста против языческого обычая принесения ребёнка в жертву богам [ ] . Принесение в жертву сыновей (нередко первенцев) было общей практикой в древней Палестине. Подобные жертвы совершались при закладке городов, строительстве ворот, зданий (в том числе рядовых жилищных построек), по обету, для предотвращения бед. В самой Библии приводится несколько подобных примеров: моавитский царь Меса, иудейские цари Ахаз, Манассия, иерихонец Ахиил, а также пытавшийся принести в жертву Ионафана - Саул.
Исследователи Библии также проводят параллели между данным сюжетом и сходными мотивами в мифологии Древней Греции и Месопотамии.
В рамках т. н. документальной теории библейских текстов проведена реконструкция источников данного отрывка, согласно которой здесь мы видим комбинацию как минимум двух рассказов: Е (т. н. элохиста) и J (яхвиста). Возможно, есть также и более поздняя вставка редактора. Предположение основано на употреблении имен Бога при описании событий. Итак, согласно первоначальной версии элохиста, Исаак был принесен в жертву своим отцом. С изменением социокультурного контекста, отживанием практики человеческих жертвоприношений, текст был скорректирован.
В философии
История жертвоприношения Исаака, как пример столкновения моральных норм и божественного повеления, рассматривалась рядом философов нового и новейшего времени , так или иначе решавших проблему соотношения морали и религии. Иммануил Кант , чья этика декларирует полную автономность морали «в силу чистого практического разума » и независимость её от религии (и, более того, зависимость веры в Бога от предписаний морали), приводит в трактате «Спор факультетов» ответ, который Авраам должен был дать на приказ принести в жертву своего сына:
Я уверен, что не должен убивать моего доброго сына. А вот в том, что ты, явившийся мне, действительно Бог, я не уверен, и не могу быть уверен.
Более того, по Канту, Авраам мог быть уверен, что услышанный им голос не принадлежит Богу. Приказание совершить что-либо противоречащее моральному закону не может, по Канту, исходить от Бога, то есть высшего морального существа, идея которого является производной, а не основой морали.
Сёрен Кьеркегор , посвятивший проблеме трактовки жертвоприношения Исаака книгу «Страх и трепет » , признаёт вслед за Кантом, что с этической точки зрения такое жертвоприношение было бы просто убийством. Но Авраам, по Кьеркегору, «перешагивает через всё этическое, и вне его он обретает более высокую цель, в отношении к которой он и устраняет этическое ». Кьеркегор говорит о «телеологическом упразднении этического », возможном для человека, живущего религиозной жизнью (в противоположность людям, живущим, по терминологии Кьеркегора, эстетически или этически). «Парадокс веры таков: единичный индивид выше, чем всеобщее » (то есть всеобщие моральные нормы); «существует абсолютный долг перед Богом », по сравнению с которым «этическое оказывается сведенным к относительному ». Авраам - «рыцарь веры », верующий «силой абсурда ». При этом его вера не является верой в то, что Бог отменит своё приказание, или верой в будущую жизнь: Авраам собирался совершить жертвоприношение и при этом «верил в противоречие » - в то, что он «состарится на этой земле, почитаемый своим народом, благословенный в своем роде, незабвенный в Исааке - любимейшем в его жизни ».
В искусстве
Самыми ранними памятниками изобразительного искусства на тему жертвоприношения Исаака являются фрагменты росписи одной из двух синагог в Дура-Европос (III в. н. э.) и часть мозаики синагоги Бет-Альфа (VI в. н. э.).
К этой теме обращались многие выдающиеся мастера европейской живописи: Бартоломео Беллано (1430-1492), Лука Кранах Старший (1472-1533), Андреа дель Сарто (1486-1531), Тициан (1477?-1576), Паоло Веронезе (1528-1588), Караваджо (1573-1610), Рембрандт (1606-1669), Тьеполо (1696-1770) и другие.
Из большого числа музыкальных произведений на тему жертвоприношения Исаака (их насчитывается около 50) наиболее известна «священная баллада» Игоря Стравинского «Авраам и Исаак» (первое исполнение - Иерусалим, 1964).
Канадский поэт, писатель, певец и бард Леонард Коэн в своем втором студийном альбоме Songs from a Room (1969) издал песню Story of Isaac (История Исаака). Первая часть текста написана от лица девятилетнего мальчика. Отец входит в его комнату и говорит, что им надо идти, что ему было видение. Мальчик, полностью доверяющий отцу, идет за ним на гору и восходит на алтарь. Затем автор песни обращается ко всем, кто строит «прекрасные» алтари для уничтожения своих детей в угоду своей идеологии, религии, заблуждению. Он заявляет о том, что всему этому должен прийти конец. В контексте Вьетнамской войны песня сразу стала символом пацифизма и борьбы за мир.
Жертвоприношение Исаака Авраамом – один из наиболее широко обсуждаемых эпизодов книги Бытия , да и всего Ветхого завета . История о том, почему Авраам приносит в жертву сына своего Исаака рассказана в .
22.1 И было после сих происшествий, что Бог искушал Авраама, и сказал ему: Авраам! Он ответствовал: вот я.
22.2 Бог сказал: возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака, и поди в землю Мориа, и там принеси его во всесожжение на одной из гор, которую Я укажу тебе.
22.3 И так Авраам встал рано, оседлал осла своего, взял с собою двоих из рабов своих и Исаака, сына своего; наколол дров для всесожжения и встав, пошел на место, которое указал ему Бог.
22.4 На третий день Авраам, возведши очи свои, увидел место издалека.
22.5 Тогда Авраам сказал рабам своим: останьтесь здесь с ослом, а я и сын пойдем туда и поклонясь, возвратимся к вам.
22.6 И взял Авраам дрова для всесожжения и положил на плечи Исааку, сыну своему, а сам взял в руки огонь и нож, и пошли оба вместе.
22.7 И начал Исаак говорить Аврааму, отцу своему и сказал: Батюшка! Он сказал: что сын мой? А тот сказал: вот огонь и дрова; где же агнец во всесожжение?
22.8 Авраам сказал: Бог усмотрит для Себя агнца во всесожжение, сын мой. И шли далее оба вместе.
22.9 И когда они пришли на место, которое указал ему Бог, тогда Авраам создал там алтарь, разложил дрова и, связав сына своего Исаака, положил его на алтарь поверх дров.
22.10 И простер Авраам руку свою и взял нож, чтобы заколоть сына своего.
22.11 Тогда Ангел Господа воззвал его с небес и сказал: Авраам! Авраам! Он сказал: вот я
22.12 Ангел оказал: не поднимай руки твоей на отрока и не делай над ним ничего; ибо теперь Я знаю, что ты боишься Бога, когда ты не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня.
22.13 И возвел Авраам очи свои и увидел: и вот, один овен, запутавшийся в чаще рогами своими. Авраам пошел, взял овна и принес его во всесожжение вместо сына своего.
22.14 Тогда Авраам назвал имя месту тому: Иегова-ире. Посему и ныне говорится: на горе Иеговы усмотрится.
22.15 Потом вторично воззвал Авраама Ангел Господа с небес
22.16 и сказал: Мною клянусь, говорит Господь, что поелику ты сделал сие дело и не пожалел сына твоего, единственного твоего;
22.17 то Я благословляя благословлю тебя, и умножая умножу семя твое, как звезды небесные и как песок на брегу моря; и наследует семя твое города врагов своих;
22.18 и благословятся в семени твоем все народы земные за то, что ты послушался гласа Моего.
22.19 И возвратился Авраам к рабам своим, и встали, и пошли вместе в Беэр-шаву; и жил Авраам в Беэр-шаве.
Принесение сына в жертву есть верховное дело веры Авраамовой. Оно есть решительное испытание по совершении образования, или, если можно так сказать, Божественного воспитания отца верующих; оно есть последний шаг на пути благодатных обетований и потому существенное заключение истории Авраама как отца верующих. В немногих последующих о нем сказаниях глас Божьих обетований более не слышен; и виден более Авраам – отец семейства, нежели Авраам – отец верующих.
Важность рассматриваемого теперь происшествия, к сожалению, принятого некоторыми христианами с холодным недоумением, чувствовали, конечно, и магометане, когда вменили себе за честь в своих сказаниях перенести приключение Исаака на лице Патриарха своего Измаила и уставили праздник в память оного.
Простота, с какою Моисей излагает происшествие столь поразительное, выше всякого искусства. Она делает, и она одна могла сделать, его сказание чистым отпечатком истины и приблизить к разумению такие чувствования и деяния, для изображения которых язык человеческий весьма недостаточен.
И было после сих происшествий. Сим указуется время следующего происшествия, впрочем, так, что указание не относится собственно и точно ни к последнему из предшествовавших Богоявлений, ниже к последнему приключению Авраама в Герарах, но неопределенно к предшествовавшим происшествиям жизни Авраамовой. Посему полный смысл текста может быть таков: после многих внутренних и внешних искушений, коими Авраам столь долго был очищаем и утверждаем в вере, и после некоторого отдохновения, данного ему в Гераре, как бы для возобновления сил к новому подвигу, наконец, последовало величайшее и Божественное искушение.
Бог искусил Авраама. Здесь останавливает некоторых мысль, как можно приписать действие искушения Богу, который есть сердцеведец и который, по свидетельству апостола Иакова, не искушает никого (Иак. 1. 13 ).
Уклоняясь от сих затруднений, один из толкователей (Cleric, in comm.) полагает, что искушавший Авраама был Ангел, который хотел узнать, так ли Авраам любит Бога своего, как язычники чтят своих, принося им человеческие жертвы. Но в сей догадке то не может быть доказано, что человеческие жертвы были в употреблении у язычников прежде времен Авраама26; то, что искушавший был Ангел, противоречит сказанию Моисея, где глаголющим представляется сперва Сам Бог (1), потом хотя и Ангел (11), но по воле (16) и даже в лице Самого Бога (12). Наконец, если Ангел испытывал праведника для Бога, сие есть то же, как бы испытывал сам Бог; но если для себя, то какое он мог иметь к сему побуждение и какую на сие власть?
Другие мнения новейших критиков, будь то как требование Богом Исаака в жертву, так и исполнение оного виделись Аврааму во сне (Эйхгорн), или будто он предпринял было сию жертву по примеру финикиян, но вдруг оставил сие намерение, получив лучшее понятие о богослужении (Брунс), столь несовместны с ясными выражениями повествования Моисеева, что не имеют права на опровержение, как сновидения разума и порождения упрямого неверования бытию и действию вышних сил, языческого в христианстве.
Искушение, по всеобщему понятию сего слова в Св. Писании, есть приведение какого- либо существа в такое состояние, в котором бы сокровенные его свойства открылись в действии (Исх. XV. 25. XVII. 2. 3Цар. X. 1 ). Как сие может быть делаемо по многим причинам и побуждениям, то в основание искушения не всегда должно полагать неведение искушающего (Ин. VI. 6). В духовном смысле искушение есть двоякое: искушение во зле, или возбуждение к действованию злых склонностей, кроющихся в человеке, и искушение в добре, или направление, даваемое действующему в нем началу добра к открытой брани против зла или против препятствий в добре, для достижения победы и славы. Первое не от Бога, но есть следствие оставления Богом (2Пар. XXXII. 31 ). Второе от Бога и, в меру духовных сил, посылается как благодать тем, которые достойны принять от исполнения воплощенного Сына Божия и благодать на благодать. Такого искушения Давид просил себе (Пс.XXV. 2 ). Сам Иисус Христос искушаем был всячески (Евр. IV. 15) и в заключение бесчисленных искушений от диавола и человеков был в Божественном искушении в саду Гефсиманском (Мф. XXVI. 38. 39 ). Сего рода было искушение Авраама в Исааке.
Сие искушение Авраама концом и плодом своим долженствовало иметь утверждение в нем веры, надежды и любви в высочайшем их порядке, которому последняя должна быть больше двух первых (1Кор. XIII. 13 ), то есть их себе подчинить, объять как бы поглотить, не истребляя их; указание другим призываемым на путь жизни духовной, к какой высоте они призываются; прообразование как для самого Аврама, так и для потомства великой жертвы Сына Божия.
Возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака, и поди в землю Мориа, и там принеси его во всесожжение, на одной из гор, которую Я укажу тебе.
Вместо единственного перевод семидесяти прилагает к Исааку наименование возлюбленного, подобно как и в других местах не выдерживает он знаменательности первого из сих слов, как, например, в приложении его к Соломону (Притч. IV. 3 ). Но как бы то в семпоследнем случае ни было, а Исаак есть точно единственный у Авраама, по обетованию и по предназначению к наследию, хотя и не единородный по плоти.
Землю Мориа семьдесят называют землею высокою; Симмах и по нем Иероним – землею видения (от ראה видеть), Онкелос и Ионафан – землею Богослужения (от ירא бояться), некоторые новейшие прелагают землею явившегося Бога (יהמראה) и думают, что сие имя употреблено здесь по предварению в соответствии с последующим сказанием и проименованием места от Авраама (14). Страна Мориа, без сомнения, есть та самая, где гора Мориа, место храма Иерусалимского (2Пар. III. 1 ).
Об одной из гор неопределенно упоминается потому, что сия страна имела многие, которых положение, конечно, еще не было известно Аврааму (Пс. XXIV. 2 ).
Дух искусительного повеления таков, что в каждом слове заключается особенное искушение или еще многие искушения. Сие было, так сказать, множество стрел, одна за другою ударявших в щит веры Авраамовой.
Возьми сына твоего. Отрекись от чувствований отеческих и решись не только лишиться своего сына, но еще сам лишить его жизни.
Единственного твоего. Ты пожертвовал первым твоим сыном благоденствию второго и изгнал оного; третьего иметь не чаешь; жертвуй в единственном твоем всеми утешениями и чаяниями твоими.
Которого ты любишь. Сердцеведец знает, что не каждый отец любит своего сына так, как ты, и что сам ты не столько возлюбил первого твоего сына, как второго. В последний раз почувствуй всю силу сея любви и отвергнись ее.
Исаака. Того, которого ты от рождения его нарек радостью, на котором утверждены все твои обетования, который предназначен к завету вечному, в котором заключено благословение всех народов, того самого умертви беспотомственно. «Как же исполнятся обетования? Как сбудется слово Божие: В Исааке наречется тебе семя? Что будет с племенами земными, когда их благословение вземлется от земли? »
И поди в землю Мориа. Три дня путешествия (3) даются тебе для того, чтобы ты не уклонился от внутренней борьбы скорым исполнением повеленного и чтобы сие исполнение не показалось следствием опрометчивой решимости. Прежде требуемого наружного ты должен совершить внутреннее жертвоприношение, несравненно труднейшее и продолжительнейшее.
И там принеси его во всесожжение. Принеси его тому Богу, Которому ты веруешь и служишь от всего сердца и Который обещал быть твоим щитом и наградою; тою любовью, которою ты возлюбил Даровавшего тебе сына обетования, возлюби ныне Отъемлющего.
На одной из гор, которую Я укажу тебе. Ты не будешь знать места, где совершится твое жертвоприношение, как только во время самого жертвоприношения. Ты не узришь гроба твоего сына и, может быть, не найдешь после места, где будет рассыпан пепел его. При таком понятии о испытательном повелении Божием, которое, по-видимому, необходимо рождается из самых слов повеления, как могло статься, что Авраам признал откровение сие истинным, и он решился поступить по нему, несмотря на видимые в нем противоречия против естественного своего чувствования и убеждения?
В истине откровения не мог он усомниться, потому что образ истинных откровений был ему известен из многократных опытов.
Луч света, который озарял и ободрял Авраама в сей ноше веры, была, как изъясняет сие его состояние Апостол (Рим. IV. 17. Евр. XL. 19),мысль о воскресении мертвых, которая представляла ему смерть Исаака не совсем невозвратною его потерею и, таким образом, еще питала веру и надежду обетования. Впрочем, так как тот же апостол примечает, что Авраам сверх упования с упованием веровал (Рим.IV. 18 ), должно признать, что в сие время вера и надежда сокрыты были в любви его к Богу как временные, приготовительные и частные добродетели во всеобщей, полной и вечной. Исполненный силою сей Божественной любви, Авраам творит ее дело; и как она всему верит, всего надеется, и никогда не отпадает (1Кор. XIII. 7. 8 ), то вера и надежда не могли поколебаться при сем, хотя и теряли видимое средство к достижению своего предмета.
Оседлал осла своего. Осел для одного Авраама или по причине старости, или по обыкновению, по которому сим преимуществом пользовались только сильные из людей (Суд.IV. 9. X. 4 ).
Двоих из рабов. Вероятно, для того, чтобы нести дрова.
Наколол дров, ибо нужны были сухие.
На третий день. Флавий и Иероним считают точно три дни пути от Вирсавии до горы Мориа.
Увидел место издалека. Конечно, по некой ему знамению, данному от Бога.
Останьтесь здесь с ослом. Рабы не должны были видеть жертвоприношения, как не знавшие тайны веры. Они могли бы удержать Авраама, как неистового.
И поклонясь возвратимся к вам. Сие Авраам сказал или с притворством для того, чтобы скрыть свое намерение; или, по обыкновению, доразумевая всеобщее условие: если будет угодно Промыслу. Но дух его так был приближен к Богу, что он, не примечая, пророчествовал.
И пошли оба вместе. Отец и сын, и они же – жрец и жертва! И безмерно великодушный отец не чувствует необходимости даже на время удалиться от своей любезной жертвы, чтобы предаться своим чувствованиям или чтобы сокрыть их. Они оба вместе, они одни, но тяжкая тайна неприкосновенно лежит в душе Патриарха.
Батюшка. Как болезненно долженствовало быть для Авраама сие воззвание, которое он почитать мог последним!
Бог усмотрит для себя агнца во всесожжение, сын мой. Не открывая истины, дабы преждевременно не возмутить Исаака, Авраам нечувствительно приготовляет его к открытию, предварительно давая разуметь, что дело совершается под непосредственными повелениями от Бога. Между тем и здесь заключается нечаянное предсказание.
Связав. Должно думать, что более по обряду жертвенному, нежели по нужде. Исаак был в такой крепости, а Авраам в такой старости, что первый не иначе мог быть связан последним к закланию, как разве по собственному его согласию.
Авраам! Авраам! Призывание поспешности. Оно показывает, что Авраам удержан был пред самым совершением рокового удара. Итак, в сердце Авраама жертвоприношение было уже совершено.
Теперь я знаю и проч. Познавание, приписываемое Богу на языке Св. Писания, не предполагает в Нем никакого предшествовавшего неведения. Так говорит Давид: испытай меня Боже и узнай сердце мое (Пс. CXXXVIII. 23 ), и говорит сие непосредственно после того, как изобразил всеведение и вездеприсутствие Божие. Как Бог, по высочайшей чистоте существа Своего, положительным образом ведает единое благо, а зло удаляет как от всеблагой воли Своей, равно и от всеобъемлющего ума Своего (Лк. XIII. 27 ), то когда Он человека посредством сильного и деятельного искушения очищает, возвышает, утверждает во благе и соединяет с Собою, тогда можно сказать, что Он познает человека. Так знал Он Моисея по имени (Исх. XXXIII. 17 ). Так познал Авраама в жертвоприношении сына. «Ты прошел, – глаголет Он, – многие искушения27 голод в земле Ханаанской, 3) похищение Сарры в Египте, 4) брань против четырех царей, 5) неплодство Сарры, отчего и брак с Агарью, 6) изгнание Агари, уже имущей во чреве, 7) обрезание, 8) похищение Сарры в Гераре, 9) отлучение Измаила, 10) жертвоприношение Исаака., но которые только постепенно развивали и возращали посеянное в тебе семя страха Божия и веры; теперь оно принесло зрелый плод: ты достиг твоего назначения; ты явился таким, каким предуведен; ты пришел теперь в меру вечного познания. Теперь Я знаю.Боишься. Страх здесь разумеется не рабский, который изгоняется любовию (1Ин. IV. 18. ), но чистый, который пребывает в век (Пс. XVIII. 10 ).
Один овен. Вместо אחד один в нынешнем тексте еврейском читается אחר, что, как думают, значит назади. Но в сем значении надлежало бы сказать אחור; и как Авраам мог видеть овна, который был у него назади? Из сего видно, что истинное чтение есть первое из сих, которое находится в текстах самаритянском, семидесяти толковников и вообще у древних.
В чаще. Сие значение, под разными словами, дают слову סבך большею частию древние переводчики и сами семьдесят толковников в книге Исаии (IX. 18 ). По сему перевод их в настоящем месте: εν φυτω σαβεκ, в котором слово савек принято за название некоторого растения, доверия не заслуживает.
Взял овна. Евреи говорят, что сей овен создан и уготован для сего жертвоприношения в шестой день мира. Или очень баснословно, или очень таинственно!
Христианские законники вопрошают: какое Авраам имел право принести в жертву овна, ему не принадлежащего? На сие должно сказать, что при виде овна он почувствовал истину своего нечаянного предсказания: Бог смотрит для Себя агнца, и принял жертву от Бога, чтобы принести Богу.
Иегова-ире. То есть Иегова усмотрит. Наименование сие взято из прежних слов Авраама к Исааку: Бог усмотрит для Себя агнца, которые слова имели сколько непредвиденное, столько и радостное событие. Имена, особенно мест, у евреев нередко состоят из нескольких слов (Быт. XXVIII. 19. Исх.XVI. 15 ).
По сему и ныне говорится. Моисей приводит здесь пословицу своего времени с двоякою пользою: сохранившаяся пословица свидетельствует о древнем происшествии; древнее происшествие вразумляет о глубоком значении пословицы.
На горе Иеговы усмотрится. Проще: когда придешь на гору, куда призывает Господь, там видно будет. Таковая пословица приличествует тем случаям, в которых искушение кажется непрестанно возрастающим, и человек, желая исполнить волю Божию, приближается к очевидной опасности. В сих случаях знающие пример Авраама должны говорить себе: восходи с доверенностью на тору искушения по пути, указанному Богом, и не заботься прежде времени о своей безопасности; когда достигнешь самого верха горы и готов будешь пожертвовать самою кровью, и тогда еще Господу будет время явить тебе Свою милость и сотворить со искушением и избытие: Он призрит на твою веру и послушание, и ты узришь Его спасение.
Мною клянусь. Силу и основание сей клятвы апостол изъяснил в Послании к Евреям (VI. 13 – 20 ). Подобно сему Бог клянется именем Своим великим (Иер. XLIV. 26 ), душою Своею (Иер. LI. 14 ), святынею Своею (Am. IV. 2 ).
Благословляя благословлю тебя, и умножая умножу семя твое и проч. Теперь все прежние многочастные благословения и обетования, совокупно и с усугублением, льются на главу Патриарха.
Как звезды небесные и как песок на брегу моря. Отцы примечают здесь два семени: небесное и земное. В постепенном раскрытии обетований прежде показано было Аврааму земное (XIII. 16.), потом небесное: посмотри на небо и проч. (XV. 5 ). Так и в событии обетований сперва явились чада Авраамовы земные, по плоти; потом чада по духу – небесные.
История приносимого в жертву Исаака в Новом Завете называется притчею воскресения из мертвых (Евр. XI. 19). Смерть и Воскресение Иисуса Христа есть самое близкое и верное разрешение сей притчи.
Авраам из любви к Богу жертвует Ему единственным своим сыном. Бог из любви к человеку не пощадил Сына своего единородного, но за нас всех предал Его (Ин. III. 16. Рим. VIII. 32 ).
Исаак, оставив рабов с ослом, один с отцом восходит на гору жертвоприношения. Иисус, оставленный учениками, не совсем еще отрешившимися плоти, восходит на гору пропятая (которая была та же самая если не частью и вершиною своею, то общим основанием), дабы одному истоптать точило (Ис. LXIII. 3 ).
На Исаака возлагаются дрова, потом он возлагается на дрова. Иисус несет на гору крест, потом Сам возносится на крест.
Исаак не противится своему закланию. Иисус послушен даже до смерти, и притом смерти крестныя (Флп. II. 8 ).
Жертвою сына своего Авраам хотел, как недостаточные, восполнить и запечатлеть свои прежние жертвы овнов и тельцов. Крестною жертвою Сына Своего Бог благоволил запечатлеть все кровавые жертвы не совершенные и только преобразовательные.
Исаак, в течение трех дней закалаемый решительным произволением отца своего, уже возложенный на дрова всесожжения, приемлет жизнь с небеси, оставляя смерть свою овну, явленному Богом. Иисус, умерщвлен быв плотию, яко агнец, ожив духом (1Пет. III. 18 ), яко Бог, тридневен восстает от гроба.
Жертва Исаака низводит обильнейшие благословения Божии на все потомство Авраамово. Жертва Иисуса Христа привлекает бесчисленные благословения на всю Церковь, весь человеческий род и весь мир.
Те, которых Бог ведет во внутреннем пути по следам Отца верующих, могут в Его великой жертве видеть образ высочайшей жертвы духовной. Если слова Господа: кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот спасет ее (Мк. VIII. 35 ), заключают в себе непреложный закон спасаемых, то должно быть место на внутреннем пути, где по мере любви приносят в жертву не только тело, дела, помышления, но самую душу свою, подобно как Авраам принес Исаака – душу рода своего.
Когда Моисей в жару молитвы о избранном от Бога народе желает сам изглажден быть из книги Божией (Исх. XXXII. 32 ), когда Павел свидетельствуется Духом Святым, что он желал бы сам отлучен быть от Христа, дабы привести к нему Израиля (Рим. IX. 3 ), сии мужи для любви к Богу забывают собственные чаяния грядущих благ; они таинственно теряют свою душу, одушевляясь одною чистою ревностью по славе Его имени; они приносят в жертву единственного своего Исаака.
Люди, порабощенные или закону плоти похотью, или закону внешних только дел гордостью и лицемерием, не достигают сей высоты любви; не постигают ее и даже отвергаются.
Душевен человек не приемлем, яже Духа Божия (1Кор. II. 14 ). Вместо того чтобы, оставя все земное и неся крест свой, восходить на гору являющегося Бога, дабы причаститься смерти и воскресения Христова, они остаются под горою и стерегут осля свое.
22:1-19), Бог пожелал испытать силу веры Авраама и повелел ему принести своего любимого сына Исаака «во всесожжение» «в земле Мория», «на одной из гор». Авраам, не колеблясь, повиновался. На третий день пути Авраам с Исааком взошли на указанное Богом место. Придя на место, Авраам «устроил жертвенник», связал Исаака (отсюда традиционное еврейское название истории), «положил его на жертвенник поверх дров» и уже занёс над ним нож (поскольку жертву, приносимую Богу во всесожжение, следовало сначала заколоть, а затем сжечь), когда ангел воззвал к нему с неба:
Вместо Исаака в жертву был принесён баран, а Господь поклялся:
Следует заметить, что клятва умножить потомство Авраама давалась Господом и ранее (Быт. 15:5; Быт. 17:19; Быт. 21:12). Таким образом, можно либо уяснить из текста, что Авраам верил этому более раннему обещанию; но можно истолковать такие сведения как результат дублирования традиций .
В Коране
Толкование
В иудаизме
В еврейской религиозной философии история жертвоприношения Исаака явилась предметом разнообразных толкований.
- Филон Александрийский считал, что Авраам руководствовался исключительно любовью к Богу.
- По Маймониду , Бог, повелев Аврааму принести Исаака в жертву, желал не испытать Авраама, а создать эталон человеческой любви к Богу и преданности человека Божьей воле.
- По Нахманиду , Бог знал, как поступит Авраам, однако для самого Авраама испытание было настоящим, так как он не знал, как поступит Бог.
- Согласно Книге Зогар , поскольку Авраам есть воплощение Божественного милосердия, Исаак - Божественной силы, а Иаков представляет собою принцип гармонизации, жертвоприношение Исаака приводит в движение сложный процесс, в итоге которого начала, представляемые Авраамом и Исааком, должны прийти к полной гармонии в Иакове.
- Различные толкования жертвоприношения Исаака, основанные также на понимании её как феноменализации любви человека к Богу и готовности следовать воле Его, дают выдающиеся представители хасидизма .
Тема жертвоприношение Исаака развивается в Талмуде и в ряде аггадических мидрашей . В средневековой еврейской религиозной поэзии тема жертвоприношения Исаака (акеды) разрабатывалась в специальном одноимённом жанре.
В христианстве
В раннехристианской доктрине жертвоприношение Исаака рассматривается как предсказание мученичества Христа. По мнению Отцов Церкви Иисус сам указал на эту историю как на прообраз предстоящей его голгофской жертвы: «Авраам, отец ваш, рад был увидеть день Мой; и увидел и возрадовался » (Ин. 8:56). Это мнение содержится уже в трудах Иринея Лионского (II век), Григория Богослова (IV век) и развивается последующими богословами. Ими сравнивается послушание Исаака воли Авраама и Иисуса воли Бога Отца , несение Исааком дров на гору называется прообразом несения Иисусом Креста , а его путь на гору - крестным путём на Голгофу . По причине такого толкования Православная церковь использует рассказ о жертвоприношении Исаака как паремию для вечерни пятницы пятой недели Великого поста и Великой субботы .
Более того, по Канту, Авраам мог быть уверен, что услышанный им голос не принадлежит Богу. Приказание совершить что-либо противоречащее моральному закону не может, по Канту, исходить от Бога, то есть высшего морального существа, идея которого является производной, а не основой морали.
Авраам повиновался, и для него это был правильный выбор, - подумал Сол. - Ведь этически Авраам сам был ребёнком. В те времена все люди были детьми. Правильным выбором для детей Авраама было стать взрослыми и принести в жертву себя вместо детей. Каков же правильный ответ для нас?
Примечания
Источники
- Краткая еврейская энциклопедия , Изд. О-ва по исследованию еврейских общин. Иерусалим: 1976-2005.
Ссылки
- Статья «Акеда » в Электронной еврейской энциклопедии
| История Авраама | ||
|---|---|---|
| Персонажи | Авраам | Сарра | Агарь | Мелхиседек | |
| События | Обрезание | Жертвоприношение Исаака | |
| Основные понятия | Еврей | Авраамические религии | Пещера Махпела | Авраамово лоно | Авраамов завет | |
| В разных источниках | Ибрахим | |
| Дети Авраама | Измаил | Исаак | |
Wikimedia Foundation . 2010 .
Ветхом Завете человеческие жертвоприношения упоминаются неоднократно. Традиция всесожжения детей, как уже говорилось в главе «Финикийцы», была распространена в Палестине, Сирии и особенно в Финикии. Народ Израиля еще на заре своего формирования от этой традиции отказался. Прародитель еврейского народа Авраам был первым и последним представителем нарождающейся иудео-христианской культуры, которому довелось возложить сына своего на жертвенник. В Библии (Быт. 22, 1–18) сказано:
«Бог сказал: возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака; и пойди в землю Мориа и там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе. Авраам встал рано утром, оседлал осла своего, взял с собою двоих из отроков своих и Исаака, сына своего; наколол дров для всесожжения, и встав пошел на место, о котором сказал ему Бог. На третий день Авраам возвел очи свои, и увидел то место издалека. И сказал Авраам отрокам своим: останьтесь вы здесь с ослом, а я и сын пойдем туда и поклонимся, и возвратимся к вам. И взял Авраам дрова для всесожжения, и возложил на Исаака, сына своего; взял в руки огонь и нож, и пошли оба вместе. И начал Исаак говорить Аврааму, отцу своему, и сказал: отец мой! Он отвечал: вот я, сын мой. Он сказал: вот огонь и дрова, где же агнец для всесожжения? Авраам сказал: Бог усмотрит Себе агнца для всесожжения, сын мой. И шли далее оба вместе. И пришли на место, о котором сказал ему Бог; и устроил там Авраам жертвенник, разложил дрова и, связав сына своего Исаака, положил его на жертвенник поверх дров. И простер Авраам руку свою и взял нож, чтобы заколоть сына своего. Но Ангел Господень воззвал к нему с неба и сказал: Авраам! Авраам! Он сказал: вот я. Ангел сказал: не поднимай руки твоей на отрока и не делай над ним ничего, ибо теперь Я знаю, что боишься ты Бога и не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня. И возвел Авраам очи свои и увидел: и вот, позади овен, запутавшийся в чаще рогами своими. Авраам пошел, взял овна и принес его во всесожжение вместо сына своего. И нарек Авраам имя месту тому: Иегова-ире. Посему и ныне говорится: на горе Иеговы усмотрится. И вторично воззвал к Аврааму Ангел Господень с неба и сказал: Мною клянусь, говорит Господь, что, так как ты сделал сие дело, и не пожалел сына твоего, единственного твоего, то Я благословляя благословлю тебя и умножая умножу семя твое, как звезды небесные и как песок на берегу моря; и овладеет семя твое городами врагов своих; и благословятся в семени твоем все народы земли за то, что ты послушался гласа Моего».
С тех пор обычай детского жертвоприношения был заменен в традиции зарождающегося иудаизма принесением в жертву животного. «Земля Мориа», в которой Господь испытывал Авраама, отождествляется с горой Мория в Иерусалиме. Считается, что Храм был построен Соломоном на том самом месте, где состоялось знаменитое жертвоприношение агнца. В иудаизме это событие, ставшее важнейшим моментом в истории Израиля, носит название Акеда. Акеде посвящены знаменитые мозаики в синагогах Палестины, например, мозаика шестого века из синагоги Бет-Альфа. Обрядовое чтение Акеды у иудеев проводится во второй день праздника Рош ха-Шана. Тогда же принято трубить в шофар, изготовленный из бараньего рога. Это напоминание о том, как агнец был принесен в жертву вместо ребенка.
Категорический запрет человеческих жертвоприношений прозвучал в заповедях, данных Богом через Моисея: «Скажи сие сынам Израилевым: кто из сынов Израилевых и из пришельцев, живущих между Израильтянами, даст из детей своих Молоху, тот да будет предан смерти; народ земли да побьет его камнями…»
Правда, надо отметить, что, несмотря на однозначный запрет, страшная традиция была не сразу предана забвению. Но теперь редчайшие случаи человеческих жертвоприношений происходили помимо или вопреки Божественной воле. Когда израильский военачальник Иеффай (в иудейской традиции - Ифтах) шел сражаться с Аммонитянами, он дал обет Господу: «по возвращении моем с миром от Аммонитян, что выйдет из ворот дома моего на встречу мне, будет Господу, и вознесу сие на всесожжение» (Суд. 11,31). Иеффай вернулся домой с победой, «и вот, дочь его выходит на встречу ему с тимпанами и ликами: она была у него только одна, и не было у него еще ни сына, ни дочери» (Суд. 11, 34). Иеффай в отчаянии разодрал свои одежды, но сказал, что не может нарушить обет. Его дочь согласилась с отцом и лишь испросила себе два месяца на то, чтобы оплакать свое девство с подругами. «По прошествии двух месяцев, она возвратилась к отцу своему, и он совершил над нею обет свой» (Суд. 11, 39).
Поступок Иеффая в Библии остается без комментариев. Впрочем, это жертвоприношение было совершено не из желания возродить кровавую традицию, а скорее по несчастному стечению обстоятельств. Позднее человеческие жертвоприношения совершались лишь вероотступниками. Так, царь Манассия восстановил поклонение идолам, «и поставил жертвенники Ваалу… и провел сына своего чрез огонь» (4 Цар. 21, 3,6). Внук Манассии - Иосия восстановил религию, завещанную Моисеем, приказал уничтожить идолов, «и осквернил он Тофет….чтобы никто не проводил сына своего и дочерей своих чрез огонь Молоху» (4 Цар. 23, 10). Впрочем, существуют отличные от Библии источники, сообщающие, что и сам Манассия раскаялся в содеянном еще при жизни.
Вероотступников, совершающих человеческие жертвоприношения, обличает Бог устами пророка Иеремии. Он клеймит тех, кто «устроили высоты Тофета… чтобы ежигать сыновей и дочерей своих в огне, чего Я не повелевал, и что Мне на сердце не приходило» (Иер. 7, 31).
Так или иначе, несмотря на то, что становление иудаизма, как и любой новой религии, проходило не всегда гладко, великое жертвоприношение Авраама в конце концов положило конец кровавым культам по крайней мере для одного народа Палестины (другие, например, финикийцы, отказались от него значительно позднее).
Жертвоприношение Авраама стало великим сакральным событием и в традиции другой великой религии - ислама. В Коране рассказывается, что пророк Ибрахим (который «не был… иудеем, и не был назареем христианином, а был мусульманином ханифом») увидел сон о том, что должен принести в жертву своего сына. Пророк рассказал мальчику о своем сне и предоставил тому самому принять решение. Мальчик ответил: «О батюшка, делай то, что велено тебе Богом, и ты увидишь, если пожелает Аллах, что я проявлю терпение». Аллах не допустил жертвоприношения, но высоко оценил праведность Ибрахима: «Мы выкупили его другим великим закланием и оставили о нем долгую славу на века и поколения. Да будет мир Ибрахиму». В Коране не названо имя сына Ибрахима, но мусульманская традиция считает, что это был Исмаил, его первенец, который стал прародителем арабов.
Человеческие жертвоприношения, бытовавшие среди арабов до принятия ими ислама, были категорически воспрещены новой религией. А в честь жертвоприношения Ибрахима мусульмане всего мира отмечают свой важнейший праздник Курбан-байрам, к которому приурочено паломничество в Мекку. Именно там, в долине Мина, по исламской традиции, произошла замена Исмаила на жертвенного овна. Поэтому заклание барана является одной из важнейших традиций праздника.
Для христиан жертвоприношение Авраама, значимое и само по себе, выделяется из прочих событий Ветхого Завета. Для них оно явилось предвестником грядущего принесения Богом-Отцом своего сына Иисуса в искупительную жертву за грехи человечества. Евсевий Кесарийский на рубеже третьего и четвертого веков писал в своей «Церковной истории»:
«Столькими-то бедствиями пожирался прежде весь род человеческий!.. По этим-то причинам заклан был человеческий организм Слова Божьего. Но сей великий Архиерей, принесенный в жертву Владыке и Всецарю Богу, в то же время был и отличен от жертвы; как Слово Божье, как Божья сила и Божья Премудрость, Он вскоре смертное воззвал от смерти и представил его Отцу в начаток общего нашего спасения, воздвиг его за всех людей в виде победного трофея над смертью и демонскими полчищами, в виде силы, отвращающей человечество от древних человеческих жертв».
| Комментарии: 0 |
Хотя запрет на убийство – одна из самых старых и самых общих социальных норм, в древних обществах ритуальное умерщвление людей было вовсе не редкостью. Часто его совершали ради религиозных целей: человеческое жертвоприношение должно было умилостивить какого-нибудь бога, духа и т. д. (самая известная из таких практик – ритуальные жертвы, которые индейцы-ацтеки приносили солнцу, чтобы оно продолжало идти по небу). Конечно, во многих случаях в жертву приносили рабов, однако всё равно это было убийство в мирное время, и при том вполне законное.
На Руси издревле защищали живых от возвращения в их мир духа покойника. Ведь прежде гроб трижды с силой ударяли о порог избы, а по выносе трижды вращали, чтобы усопший не смог найти дорогу к дому. И даже еловые ветки бросали за процессией так, чтобы их острые иголки помешали беспокойному покойнику вернуться домой. Правда, традиции стали исчезать не под влиянием большевистской идеологии, а под натиском отечественной ритуальной индустрии.
Обитающие в Западной Африке шимпанзе забрасывают камнями не только противников, но и безобидные деревья. Приматологи считают, что это странное поведение может быть простейшей формой ритуала или символического действия.
На этом кладбище могилы сотен мертвых богов. Когда-то им поклонялись целые цивилизации, теперь они только миф. Как долго "протянут" боги современности?
Ряженье - характерное для многих народов Европы обрядовое переодевание для исполнения праздничных ритуалов, имевших, как правило, древние языческие корни. Наиболее характерно для рождественского поста. В памятниках Древней Руси, начиная с XII в., упоминаются ряженые, надевающие на себя «личины» и «скураты», участвующие в игрищах с «дьявольскими обличьями», с косматыми козьими «харями». Ряжение чаще всего совершалось на Святки и Масленицу, а также на Троицу и Ивана Купалу.
Гасан Гусейнов
На какой вопрос пытается дать ответ каждый миф? Почему миф является исследованием самого себя? Как психоаналитики изменили понимание древнегреческой мифологии? Какие теории мифа можно назвать естественно-научными и материалистическими? В чем состоит фундаментальная трудность языка в контексте мифа? Как были созданы люди согласно древнегреческой мифологии? Какими способностями душа наделяет человека? Почему в основе отношений между богами и людьми в древнегреческой мифологии лежит зависть? Какое место в социальной жизни людей и богов занимает обман? Какую роль играет пространство в мифологической картине мира? Какие мифические комплексы лежат в основе представлений об античной архитектуре? Как в зданиях и кораблях проявляется изоморфность человеческому телу? Об этом рассказывает доктор филологических наук Гасан Гусейнов.
Фридрих Делич
Предлагаемая книга представляет собой содержание трёх чтений знаменитого немецкого ассириолога Фридриха Делича, вышедших вскоре отдельным изданием («Babel und Bidel», ein Vortrag von Friedrich Delitzch). Сразу после выхода в свет это сочинение произвело переполох как среди широких кругов читающей публики, так и среди богословов. Смелые сопоставления текста Библии с дошедшими до нас отрывками вавилонской и ассирийской литературы и множество новых сведений, внесенных Деличем в эту, до того времени мало исследованную, область истории, навлекли на автора обвинения в желании подорвать устои религии, уронить божественный характер происхождения библейских сказаний. Однако эти нападки следует признать совершенно несостоятельными. Ведь именно Библия дала Деличу подсказки для многих сделанных им открытий, которые в свою очередь подтвердили некоторые исторические факты, изложенные в библейских текстах. В своём исследовании Делич в живой и увлекательной манере рассказывает о результатах очень успешных ассиро-вавилонских раскопок, а также приоткрывает новые страницы древней истории Ближнего Востока. Авторский текст сопровождается многочисленными наглядными иллюстрациями.
Барт Эрман
Увлекательная история литературных подделок в Древнем мире, написанная одним из самых известных в мире специалистов по Библии и раннему христианству. Почему авторами многих христианских евангелий, посланий, трактатов и откровений были совсем не те люди, которым их приписывают? Можно ли считать библейские тексты подделками? Зачем неизвестные христианские авторы сознательно обманывали своих будущих читателей? Как работали фальсификаторы раннехристианских текстов? «Великий обман» – это прекрасно изложенная, научно обоснованная, богатая фактами и примерами, драматическая история борьбы за истину. Чтобы победить в этой борьбе, христианским авторам пришлось стать лжецами и преступниками даже по меркам того мира, в котором они жили.
Почти каждая культура или религия в мире описывает существование своего рода подземного мира или ада. Эти описания часто необычны тем, как в них определяют грешников и какие наказания назначены за их грехи. В то время как каждое из объяснений уникально по-своему, существуют элементы, которые являются общими для многих культур и религий.
Сергей Неклюдов
Как соотносятся в нашем сознании научная и мифологическая картины мира? На каких принципах выстраивается мифологическая картина мира? Как представлена категория времени в пространстве мифа? Об этом рассказывает доктор филологических наук Сергей Неклюдов.
[а] Господь явился Аврааму в Вирсавии и сказал ему:
Возьми сына твоего, единственного твоего, и пойди в землю Мориа.
Авраам ответил Господу:
У меня два сына, Господи. Которого из них я должен взять с собой?
Твоего единственного сына.
Господи, оба они единственные сыновья своих матерей.
Возьми сына, которого ты любишь.
Я люблю обоих.
Возьми того, которого ты любишь сильнее.
Господи, что мне делать в земле Мориа?
Принести жертву во всесожжение на моем алтаре!
Авраам спросил:
Разве я священник, чтобы приносить жертву?
И Господь ответил ему:
Я назначаю тебя Моим Верховным Священнослужителем, а твой сын Исаак будет принесен в жертву Мне. 1
Авраам встал рано утром, оседлал осла, наколол дров для всесожжения и сложил их на спине осла. Потом в сопровождении Исаака и двух отроков отправился на север. На третий день он увидел вдали гору Морию и сказал отрокам:
Останьтесь вы здесь с ослом, а я и сын пойдем туда и поклонимся, и возвратимся к вам.
Он возложил дрова для всесожжения на Исаака, а сам взял в руки огонь и нож. Исаак спросил отца:
Отец, я вижу огонь и нож, но где же агнец для всесожжения?
И Авраам ответил:
Бог усмотрит Себе агнца для всесожжения, сын мой.
На вершине горы Авраам устроил каменный жертвенник, разложил дрова, связал Исаака и положил его на жертвенник, но, когда он потянулся за ножом, голос с Неба крикнул:
Авраам отозвался:
Не поднимай руки твоей на отрока и не делай над ним ничего, ибо теперь Я знаю, что боишься ты Бога и не пожалел сына твоего, единственного твоего, для Меня!
Авраам оглянулся и увидел позади себя овна, запутавшегося рогами в чаще. Он взял овна и принес его во всесожжение вместо Исаака. И нарек Авраам место то Иегова-ире, "Бог смотрит на меня".
И поклялся Господь умножить семя Авраамово, чтобы было его потомков не меньше, чем звезд на небе или песчинок на морском берегу.
И возвратился Авраам вместе с Исааком к отрокам своим, и все вместе они отправились в Вирсавию. 2
[b] Говорят, что отроками, ходившими вместе с Авраамом и Исааком, были Измаил, сын Агари, и Елиезер Дамаскский; и Измаил сказал Елиезеру, когда они остались одни: "Моему отцу было сказано принести Исаака в жертву, и теперь я буду его наследником!" На что Елиезер ответил: "Разве твой отец не изгнал Агарь по желанию Сарры и не лишил тебя первородства? Он оставит все свои богатства мне, потому что я служу ему верой и правдой с тех пор, как стал его рабом". 3
[c] Когда Авраам поднимался на гору, перед ним появился падший ангел Самаэль в обличье седобородого старика и сказал ему: "Неужели Милостивый и Справедливый Бог приказал убить сына твоей старости? Тебя обманули!" Авраам понял, кто перед ним, и отпихнул его. Но Самаэль появился вновь в обличье прекрасного юноши и прошептал Исааку: "Несчастный сын несчастной матери! Не ужели ради этого она так долго и терпеливо ждала тебя? Неужели ты позволишь отцу неведомо зачем зарезать себя? Беги, пока еще есть время!" Исаак повторил эти слова своему отцу, и Авраам проклял Самаэля, велев ему убраться. 4
[d] На вершине горы Исаак смиренно собрался умереть и лишь сказал: "Благословен Живущий Бог, Который избрал меня сегодня Своей жертвой!" Он подавал Аврааму камни, чтобы тот мог починить разбитый алтарь, поставленный Адамом и использованный после него Авелем, Ноем и Симом. 5 Потом Исаак сказал: "Свяжи меня покрепче, отец, чтобы я не дернулся под ножом, и твоя жертва не стала напрасной! Потом собери пепел, отнеси его моей матери Сарре и скажи ей: "Это свидетельство сладкого вкуса жертвенной плоти Исаака!" 6
Когда Господь заменил Исаака овном, Авраам взмолился Ему: "Когда Ты потребовал у меня жизнь любимого сына, О Господи, я едва не закричал от ярости: "Лишь вчера Ты обещал мне от него потомство без счета, так неужели сегодня мне надо сжечь его бескровное тело на алтаре?" Но я словно ослеп и оглох. Поэтому я молился, чтобы Ты не карал в ярости моих потомков, если они сотворят зло, и чтобы каждый год в Первый день Седьмого месяца, каясь в своих грехах, они трубили в рога овна, и Ты вспоминал, как я связывал своего сына, и с Престола Правосудия пересаживался на Престол Милосердия!" 7
[е] Исаак три года провел в Раю, или, как говорят, в доме Сима и Евера, когда изучал Божий Закон. Однако сначала он посетил могилу своей матери Сарры, которая отправилась в Хеврон, чтобы узнать что-нибудь о нем, узнала о его спасении и умерла от радости - Самаэль уверил ее, что Исаак уже принесен в жертву.
Сарра умерла в возрасте ста двадцати семи лет. Авраам купил пещеру и поле Махпела у Ефрона Хеттийского, заплатив ему четыреста серебряных шекелей, похоронил Сарру и оплакивал ее семь дней. 8
1 Бытие XXII, 1–2; Gen. Rab. 590–592; Tanhuma Buber Gen. 111; Pesiqta Rabbati 170a; PRE, ch. 31.
2 Бытие XXII, 3-39.
7 Lev. Rab. 29-9; Gen. Rab. 607; Yer. Taamit 65d; Tanhuma Buber Gen. 46.
1). Принесение в жертву первенца было обычным делом в древней Палестине, и это практиковалось не только моавитским царем Месой, который сжег своего старшего сына, принеся его в жертву богу Хамосу (4-ая Царств III, 26–27), арамейцами из Сефарваима, чьими богами были Адрам-мелех и Ана-мелех, но и иудейскими царями Ахазом (4-ая Царств XVI, 3) и Манассией (4-ая Царств XXI, 6). Царь Саул попытался принести в жертву сына своего Ионафана, когда в войне с филистимлянами как будто наступила перемена к худшему (1 Царств XIV, 43–46), хотя воины были против этого.
2). В Книге Исхода XXII, 29–30 мы читаем: "Отдавай Мне первенца из сынов твоих; то же делай с волом твоим и с овцою твоею [и с ослом твоим]: семь дней пусть они будут при матери своей, а в восьмой день отдавай их Мне". Позднее Иезекииль (XX, 24–26) скажет: "За то, что постановлений Моих не исполняли и заповеди Мои отвергли". Бог в наказание за идолопоклонство поклялся рассеять их по народам и развеять их по землям. Однако этот закон относится к младенцам, а не к отрокам и взрослым мужчинам, и его можно обойти, сделав обрезание и принеся в жертву обрезанную плоть. Жертвоприношение Исаака было как важное средство во время народного бедствия, подобно жертвам Месы, Ахаза и Манассии, или во время церемонии закладывания нового города, подобно тому, как Ахиил Вефилянин построил Иерихон "на первенце своем Авираме он положил основание его и на младшем своем сыне Сегубе поставил ворота его" (3 Царств XVI, 34).
3). Соломон построил в Иерусалиме капища Хамосу и Молоху (3 Царств XI, 7), на которых сжигали детей в долине Тофит, alias (Иначе (лат.)) Геенне (4 Царств XXIII, 10). Некоторые из этих жертв, по-видимому, заменяли самого царя как инкарнацию бога Солнца в ежегодной смене царей. Михей (VI, 7), Иеремия (VII, 31; XIX, 5–6; XXXII, 35) и Иезекииль (XVI, 20; XX, 26) были против этого; да и законодательно это было запрещено во Второзаконии XII, 31 и Книге Левит XVIII, 21 и XX, 2 ff. В Книге Исхода XXXIV 20 (поправка к XXII, 28–29) перворожденного сына человеческого заменяют перворожденным потомством осла, а потом обоих заменяют агнцем или двумя голубями (Исход XXXIV 20; Левит XII, 6–8). Прерванное жертвоприношение Авраама демонстрирует его полную покорность Богу и Божию милость в отмене негодных "постановлений" в ответ на послушание Авраама. Исаак, кстати, уже не был ребенком, а был взрослым юношей, способным нести дрова для всесожжения, и Авраам заменил его овном, а не агнцем. Мидраш, в котором говорится о смерти Сарры как побочном следствии не происшедшего жертвоприношения, отнимает девяносто лет, когда она родила Исаака, от ста двадцати семи, когда она умерла, и называет возраст Исаака - тридцать семь лет.
4). Овен, "запутавшийся в чаще", по-видимому, заимствован из Ура Халдейского, где на царской могиле конца четвертого тысячелетия до нашей эры были две шумерские статуи овнов из золота, белой скорлупы и ляпис-лазури, которые стояли на задних ногах и были прикованы серебряными цепями к высокому цветущему золотому кусту. В шумерском искусстве этот сюжет встречается часто.
5). Авраамово жертвоприношение перекликается также с сюжетом греческого мифа о дочери Кадма, Афаманте и Фриксе. Кадмеяне (на библейском иврите, "восточные люди") вели свой род от Агенора ("Ханаан"). В XI в. до н. э. некоторые из них покинули Палестину и отправились в Камею, что в Карий, потом пересекли Эгейское море и основали беотийские Фивы. Кадмеяне также фигурируют как "дети Кедмы" в генеалогии Измаила (см. 29. 5). Эта параллель отвечает на три важных вопроса, поднимаемых Книгой Бытия. Первый: поскольку Авраам не основывал город, что заставило его принести в жертву взрослого сына? Второй: почему его первенец Измаил не был выбран вместо Исаака? И последний: имеет ли спор между Саррой и Агарь за первенство такое значение, что жертвоприношение как-то связано с ним?
6). Вот кадмейская история. Беотийский царь Афамант взял в жены царицу Нефелу из Пелиона, которая родила ему сына Фрикса, а потом Ино-кадмеянка родила ему другого сына Меликерта (Мелкарт, "правитель города"). Когда Нефела прослышала об этом, она прокляла Афаманта и Меликерта, а Ино при помощи тайного колдовства вызвала засуху и голод, после чего подкупила жрицу Аполлона, чтобы она объявила, мол, земля возродится, если Афамант принесет в жертву Фрикса, сына Нефелы и своего наследника, на горе Лафистий. Афамант был уже готов перерезать сыну горло, но оказавшийся поблизости Геракл приказал ему не совершать убийство: "Мой отец Зевс ненавидит человеческие жертвы!" Неожиданно появился крылатый золотой баран и увез Фрикса в страну Колхиду. Ино вместе с Меликертом, чтобы избежать гнева Афаманта, бросилась в море, но оба были спасены: Ино стала Белой Богиней, а Меликерт богом Нового года в Коринфе.
7). Можно предположить, что в первоначальной версии Агарь отомстила Сарре, жаловавшейся Аврааму, засухой и голодом, ибо в библейской истории сообщается об одном голоде, случившемся после женитьбы Авраама на Сарре (см. 26 а), и о другом - когда Исаак был в Гераре, хотя, на самом деле, наверное, тогда Авраам был в Геpape (см. 37 а). Возможно, что приказ о жертвоприношении исходил от лживого пророка, которого Агарь подкупила, чтобы он отомстил за лишение Измаила наследства. Возможно также, с этим связаны попытки Самаэля не допустить жертвоприношение. Все же причина ссоры Сарры и Агари, которая рассмотрена в древнем кодексе Хаммурапи (см. 29. 2), кажется более убедительной, чем причина ссоры Нефелы и Ино, и указывает скорее на шумерский источник. Однако кадмейская версия предполагает, что второе бегство Агари от Авраама (см. 29 с) произошло после несовершенного жертвоприношения Исаака, а не до него. "Афамант", возможно, заимствован у древнееврейского Етама, мифического мудреца и поэта, чье имя означает "долгий", "сильный" и в Септуагинте транскрибируется как Aitham. Странная фраза о "страхе Исаака" (Бытие XXXI, 42, 53) напоминает об имени Фрикса ("Ужас"). Голод у кочевников означал засуху, а псевдожертвоприношение человека, одетого в черную шкуру барана, все еще в обычае на горе Лафистий у беотийских пастухов в период весеннего солнцестояния. Так они просят у Небес дождь.
8). Остались еще два мифа. В более раннем говорится об обете Иеффая принести в жертву Господу первое существо, которое встретит его после победы над аммонитянами (Судей XI, 29 ff); а в другом говорится о таком же обещании Идоменея Критского, данного богу Посейдону, когда случилось кораблекрушение. Иеффай принес в жертву дочь, и "вошло в обычай у Израиля, что ежегодно дочери израилевы ходили оплакивать дочь Иеффая Галаадитянина". И это все. Идоменей же потерял всех своих людей и был изгнан с Крита. Греки, которые познали ужас человеческого жертвоприношения примерно в то же время, что и иудеи, предпочли, например, поверить, что Ифигения, дочь Агамемнона, была заменена на жертвеннике ланью и унесена в Тавриду. Плутарх описывает случай, который соединяет сюжет об обете и сюжет о перворожденном сыне, принесенном в жертву во время некоего бедствия: Меандр обещал царице Небес принести в жертву первого человека, который поздравит его со взятием Пессинунта, и этим человеком оказался его собственный сын Архелай. Меандр убил его и с горя бросился в реку, которая стала носить его имя. Обычай сожжения детей, посвященных Гераклу Мелкарту, существовал у финикийцев еще долго после того, как иудеи отменили его; и мнение Михея (VI, 6–8) о том, что Господу не по нраву не только человеческие приношения, но и приношения животных - ибо Ему милее справедливость, милосердие и нежность, - было весьма радикальным в его время.
9). В обычае празднования Нового года у иудеев отражаются воспоминания о связанном Исааке. Когда рабби Авваху попросили объяснить, зачем дуют в рога баранов (shofar), как сказано в Книге Левит XXIII, 23–25, он ответил: "Так делают, потому что Господь приказал нашим отцам: "Дуйте в рога бараньи, чтобы Я помнил, как Авраам связывал Исаака, и знал, что вы готовы связать себя для Меня!" (В. Rosh Hashana 16a). To же объяснение и в mussaf молитве в честь Нового года. Типично таннаитское изречение приписывается Иисусу в "Евангелии святого Фомы": "Поднимите камень, и вы найдете меня, срубите дерево, и я буду там!" Эти слова имеют прямое отношение к связанному Исааку, так как это было самым великим испытанием веры в Священном Писании.
10). Мидрашистский комментарий по поводу барана велик объемом и причудлив по содержанию. Господь сотворил барана в Первый день Творения; его прах был положен в основание Храма; царь Давид использовал сухожилия барана для своей арфы; Илия прикрывал себя шкурой барана; в левый рог барана Господь дул на горе Синайской, а в правый рог Он будет дуть в дни Мессии, чтобы вернуть заблудших иудеев в Израиль. Когда Авраам нашел овна, тот освободился из чащи, но лишь для того, чтобы запутаться в другой, и это говорит о том, что и Израиль будет пребывать в несчастье, пока не услышит правый рог барана.
11). Тот, кто писал Книгу Бытия, намеренно чередовал "Бог" и "ангел", когда рассказывал о собеседниках Авраама, о его гостях в Мамре (см. 31. 1). Глупо соединять гору Жертвоприношений с горой Сион, потому что уже говорилось (см. 27 с), что Мелхиседек правил там как царь Салима и священнослужитель Всемогущего Бога - мидраш особенно подчеркивает этот факт, заставив Авраама спросить Господа, почему обязанность принести Исаака в жертву не возложена на Сима - имеется в виду Мелхиседек (см. 27 d). Это противоречит также достоверному и традиционному мнению самаритян, что гора Мориа - это гора Гаризим в 2300 футов высотой (Второзаконие XI, 29 ff), которая смотрит на дубраву Море и на которой Авраам делал свои первые приношения (Бытие XII, 6). Авторизованная версия неправильно переводит текст как "равнину Море", полагаясь на арамейскую версию, которая имеет целью скрыть то, что Авраам следовал ханаанейскому обычаю поклонения деревьям. Море, впоследствии Сихем, теперь Наблус, - самое священное место в Израиле, посещенное сначала Авраамом, потом Моисеем и знаменитое камнем Иисуса и могилой Иосифа (Иисус Навин XXIV, 25 ff). Свою святость, однако, Сихем потерял, когда сбылось пророчество (Осия VI, 9) о наказании Божием за идолопоклонничество, введенное царем Иеровоамом (3 Царств XII, 25 ff), и все священники и вожди Северного Царства были уведены Сеннахерибом. Тогда Иерусалим стал единственным законным центром поклонения Богу, и очень многие из старых мифов переместили свое действие на гору Сион, включая мифы об Адаме, Авеле, Ное и Аврааме.
12). Пещера Махпела была куплена Авраамом у Ефрона Хеттеянина (см. 11 d). Смерть Сарры от великой радости была нужна более поздним мифографам, чтобы объяснить ее отсутствие в доме Авраама в Вирсавии и его путешествие в Хеврон. Афамант тоже был связан с хеттеями, так как был братом "Сизифа", хеттского бога Тесупа (см. 39 i). Пещера "Ефрона Хеттеянина", возможно, была святилищем Форонея, которого называли отцом Агенора ("Ханаан"). Считали, что он не только открыл людям огонь, но и научил их поклоняться Гере ("Анат").
| |