Дошла до деревни - превратилась в деревенскую улицу.
По сторонам стояли высокие и крепкие дома. Их крыши были покрыты осиновой щепой. На одних домах щепа стала от ветра и времени серой, а на других была новой, золотилась под солнцем.
Пока я шёл к журавлю-колодцу, во все окошки смотрели на меня люди: что это, мол, за человек идёт?
Я споткнулся и думал, в окошках засмеются, но все оставались строгими за стеклом.
Напившись, я присел на бревно у колодца.
В доме напротив раскрылось окно. Какая-то женщина поглядела на меня и сказала внутрь комнаты:
- Напился и сидит.
И окно снова закрылось.
Подошли два гусака хотели загоготать, но не осмелились: что это за человек чужой?
Вдруг на дороге я увидел старушку, ту самую, что искала в лесу топор. Теперь она тащила длинную берёзовую жердь.
- Давайте пособлю.
- Это ты мне топор-то нашёл?
- Я.
- А я-то думала: не лесовик ли унёс?
Я взял жердь и потащил её следом за старушкой.
В пятиоконном доме распахнулось окно, и мохнатая голова высунулась из-за горшка с лимоном.
- Пантелевна, - сказала голова, - это чей же парень?
- Мой, - ответила Пантелевна. - Он топор нашёл.
Мы прошли ещё немного. Все люди, которые встречались нам, удивлялись: с кем это идёт Пантелевна?
Какая-то женщина крикнула с огорода:
- Да это не племянник ли твой из Олюшина?
- Племянник! - крикнула в ответ Пантелевна. - Он топор мне нашёл.
Тут я сильно удивился, что стал племянником, но виду не подал и молча поспевал за Пантелевной.
Встретилась другая женщина, с девочкой на руках.
- Это кто берёзу-то везёт? - спросила она.
- Племянник мой, - ответила Пантелевна. - Он топор нашёл, а я думала: не лесовик ли унёс?
Так, пока мы шли по деревне, Паптелевна всем говорила, что я ей племянник, и рассказывала про топор.
- А теперь он берёзу мне везёт!
- А чего он молчит? - спросил кто-то.
- Как так молчу? - сказал я. - Я племянник ей. Она топор потеряла и думает, не лесовик ли унёс, а он в малине лежал. А я племянник ей.
- Давай сюда, батюшка племянник. Вот дом наш.
Когда выстраивается шеренга солдат, то впереди становятся самые рослые и бравые, а в конце всегда бывает маленький солдатик. Так дом Пантелевны стоял в конце и был самый маленький, в три оконца. Про такие дома говорят, что они пирогом подпёрты, блином покрыты.
Я бросил берёзу на землю и присел на лавочку перед домом.
- Как называется ваша деревня? - спросил я.
- Чистый Дор.
- Чего Чистый?
- Дор.
Дор… Такого слова я раньше не слыхал.
- А что это такое - Чистый Дор?
- Это, батюшка, деревня наша, - толковала Пантелевна.
- Понятно, понятно. А что такое «дор»?
- А дор - это вот он весь, дор-то. Всё, что вокруг деревни, - это всё и есть дор.
Я глядел и видел поле вокруг деревни, а за полем - лес.
- Какой же это дор? Это поле, а вовсе не дор никакой.
- Это и есть дор. Чистый весь, глянь-ка. Это всё дор, а уж там, где ёлочки, - это всё бор.
Так я и понял, что дор - это поле, но только не простое поле, а среди леса. Здесь тоже раньше был лес, а потом деревья порубили, пеньки повыдёргивали. Дёргали, дёргали - получился дор.
- Ну ладно, - сказал я, - дор так дор, а мне надо дальше идти.
- Куда ты, батюшка племянник? Вот я самовар поставлю.
Ну что ж, я подождал самовара. А потом приблизился вечер, и я остался ночевать.
- Куда ж ты? - говорила Пантелевна и на следующее утро. - Живи-ка тут. Места в избе хватит.
Я подумал-подумал, послал куда надо телеграмму и остался у Пантелевны. Уж не знаю, как получилось, но только прожил я у неё не день и не месяц, а целый год.
Жил и писал свою книжку. Не эту, а другую.
Эту-то я пишу в Москве. Гляжу в окошко на пасмурную пожарную каланчу и вспоминаю Чистый Дор.
Юрий Коваль
ЧИСТЫЙ ДОР
(Рассказы)
По лесной дороге
Солнце пекло уже которую неделю.
Лесная дорога высохла и побелела от пыли.
В колеях, где стояли когда-то глубокие лужи, земля лопнула, и трещины покрыли её густой сетью. Там, в колеях, прыгали маленькие, сухие лягушки.
Издалека я увидел: в придорожной канаве в кустах малины мелькает белый платочек. Небольшая старушка искала что-то в траве.
Не иголку ли потеряли? - пошутил я, подойдя.
Топор, батюшка. Вчера попрятала, да забыла, под каким кустом.
Я пошарил в малине. С коричневых мохнатых стеблей и с вялых листьев сыпалась пыль. Топор блеснул в тени под кустами, как глубинная рыба.
Вот он! - обрадовалась старушка. - А я-то думаю: не лесовик ли унёс?
Какой лесовик?
А в лесу который живёт. Страшный-то эдакий - бычьи бельмищи.
Борода синяя, - подтвердила старушка, - а по ней пятнышки.
А вы что, видели лесовика?
Видела, батюшка, видела. Он к нам в магазин ходит сахар покупать.
Откуда ж он деньги берёт?
Сам делает, - ответила старушка и пошла с дороги. Её платочек сразу пропал в высокой траве и выпорхнул только под ёлками.
Несмотря на солнечный день, темно было под ёлками. Где-нибудь в этой темноте, подальше от дороги, и сидит, наверно, лесовик.
Вдруг лес кончился, и я увидел большое поле, подобное круглому озеру. В самом центре его, как остров, стояла деревня.
Голубые масленые волны бродили по полю. Это цвёл лён. Высокий небесный купол упирался в лесные верхушки, окружавшие поле со всех сторон.
Я глядел на деревню и не знал, как она называется, и, уж конечно, не думал, что стану жить здесь, снова увижу старушку в белом платочке и даже лесовика.
Чистый Дор
Лесная дорога пошла через поле - стала полевой. Дошла до деревни превратилась в деревенскую улицу.
По сторонам стояли высокие и крепкие дома. Их крыши были покрыты осиновой щепой. На одних домах щепа стала от ветра и времени серой, а на других была новой, золотилась под солнцем.
Пока я шёл к журавлю-колодцу, во все окошки смотрели на меня люди: что это, мол, за человек идёт?
Я споткнулся и думал, в окошках засмеются, но все оставались строгими за стеклом.
Напившись, я присел на бревно у колодца.
В доме напротив раскрылось окно. Какая-то женщина поглядела на меня и сказала внутрь комнаты:
Напился и сидит.
И окно снова закрылось.
Подошли два гусака, хотели загоготать, но не осмелились: что это за человек чужой?
Вдруг на дороге я увидел старушку, ту самую, что искала в лесу топор. Теперь она тащила длинную берёзовую жердь.
Давайте пособлю.
Это ты мне топор-то нашёл?
А я-то думала: не лесовик ли унёс?
Я взял жердь и потащил её следом за старушкой.
В пятиоконном доме распахнулось окно, и мохнатая голова высунулась из-за горшка с лимоном.
Пантелевна, - сказала голова, - это чей же парень?
Мой, - ответила Пантелевна. - Он топор нашёл.
Мы прошли ещё немного. Все люди, которые встречались нам, удивлялись: с кем это идёт Пантелевна?
Какая-то женщина крикнула с огорода:
Да это не племянник ли твой из Олюшина?
Племянник! - крикнула в ответ Пантелевна. - Он топор мне нашёл.
Тут я сильно удивился, что стал племянником, но виду не подал и молча поспевал за Пантелевной.
Встретилась другая женщина, с девочкой на руках.
Это кто берёзу-то везёт? - спросила она.
Племянник мой, - ответила Пантелевна. - Он топор нашёл, а я думала: не лесовик ли унёс?
Так, пока мы шли по деревне, Пантелевна всем говорила, что я ей племянник, и рассказывала про топор.
А теперь он берёзу мне везёт!
А чего он молчит? - спросил кто-то.
Как так молчу? - сказал я. - Я племянник ей. Она топор потеряла и думает, не лесовик ли унёс, а он в малине лежал. А я племянник ей.
Давай сюда, батюшка племянник. Вот дом наш.
Когда выстраивается шеренга солдат, то впереди становятся самые рослые и бравые, а в конце всегда бывает маленький солдатик. Так дом Пантелевны стоял в конце и был самый маленький, в три оконца. Про такие дома говорят, что они пирогом подпёрты, блином покрыты.
Я бросил берёзу на землю и присел на лавочку перед домом.
Как называется ваша деревня? - спросил я.
Чистый Дор.
Чего Чистый?
Дор… Такого слова я раньше не слыхал.
А что это такое - Чистый Дор?
Это, батюшка, деревня наша, - толковала Пантелевна.
Понятно, понятно. А что такое дор?
А дор - это вот он весь, дор-то. Всё, что вокруг деревни, - это всё и есть дор.
Я глядел и видел поле вокруг деревни, а за полем - лес.
Какой же это дор? Это поле, а вовсе не дор никакой.
Это и есть дор. Чистый весь, глянь-ка. Это всё дор, а уж там, где ёлочки, - это всё бор.
Так я и понял, что дор - это поле, но только не простое поле, а среди леса. Здесь тоже раньше был лес, а потом деревья порубили, пеньки повыдёргивали. Дёргали, дёргали - получился дор.
Ну ладно, - сказал я, - дор так дор, а мне надо дальше идти.
Куда ты, батюшка племянник? Вот я самовар поставлю.
Ну что ж, я подождал самовара. А потом приблизился вечер, и я остался ночевать.
Куда ж ты? - говорила Пантелевна и на следующее утро. - Живи-ка тут. Места в избе хватит.
Я подумал-подумал, послал куда надо телеграмму и остался у Пантелевны. Уж не знаю, как получилось, но только прожил я у неё не день и не месяц, а целый год.
Жил и писал свою книжку. Не эту, а другую.
Эту-то я нишу в Москве.
Гляжу в окошко на пасмурную пожарную каланчу и вспоминаю Чистый Дор.
У излучины реки Ялмы в старой баньке жил, между прочим, дядя Зуй.
Жил он не один, а с внучкою Нюркой, и было у него всё, что надо, - и куры, и корова.
Свиньи вот только нету, - говорил дядя Зуй. - А на что хорошему человеку свинья?
Ещё летом дядя Зуй накосил в лесу травы и сметал стожок сена, но не просто сметал - хитро: поставил стог не на землю, как все делают, а прямо на сани, чтоб сподручней было зимой сено из лесу вывезти.
А когда наступила зима, дядя Зуй про то сено забыл.
Дед, - говорит Нюрка, - ты что ж сено-то из лесу не везёшь? Ай позабыл?
Какое сено? - удивился дядя Зуй, а после хлопнул себя по лбу и побежал к председателю лошадь просить.
Лошадь председатель дал хорошую, крепкую. На ней дядя Зуй скоро до места добрался. Смотрит - стожок его снегом занесён.
Стал он снег вокруг саней ногой раскидывать, оглянулся потом - нет лошади: ушла, проклятая!
Побежал вдогонку - догнал, а лошадь не идёт к стогу, упирается.
«С чего бы это она, - думает дядя Зуй, - упирается-то?»
Накокец-таки запряг её дядя Зуй в сани.
Чмокает дядя Зуй губами, кричит, а лошадь ни с места - полозья к земле крепко примёрзли. Пришлось по ним топориком постукать - сани тронулись, а на них стожок. Так и едет, как в лесу стоял.
Дядя Зуй сбоку идёт, на лошадь губами чмокает.
К обеду добрались до дому, дядя Зуй стал распрягать.
Ты чего, Зуюшко, привёз-то? - кричит ему Пантелевна.
Сено, Пантелевна. Чего ж иное?
А на возу у тебя что?
Глянул дядя Зуй и как стоял, так и сел в снег. Страшная какая-то, кривая да мохнатая морда выставилась с воза - медведь!
«Р-ру-у-у!..»
Медведь зашевелился на возу, наклонил стог набок и вывалился в снег. Тряхнул башкой, схватил в зубы снегу и в лес побежал.
Стой! - закричал дядя Зуй. - Держи его, Пантелевна.
Рявкнул медведь и пропал в ёлочках.
Стал народ собираться.
Охотники пришли, и я, конечно, с ними. Толпимся мы, разглядываем медвежьи следы.
Паша-охотник говорит:
Вон какую берлогу себе придумал - Зуев стожок.
А Пантелевна кричит-пугается:
Как же он тебя, Зуюшко, не укусил?..
Да-а, - сказал дядя Зуй, - будет теперь сено медвежатиной разить. Его, наверно, и корова-то в рот не возьмёт.
Весенний вечер
Солнце повисело в осиновых ветках и пропало за лесом. Закат расплылся в небе.
Низко, в половину берёзы, над просекой пролетел большой ястреб. Он летел бесшумно, совсем не шевеля синими крыльями.
Я стоял на поляне, снега на которой почти не было. Только под высокими деревьями ещё холодели сугробы.
Я почувствовал странный запах, который шёл с земли. Из старой травы, из прелых листьев торчали какие-то короткие стебли. На них распустились небольшие сиреневые цветочки. Я хотел сорвать несколько, но стебли не поддавались, гнулись в руках и наконец лопнули, переломившись. Они оказались полыми - пустыми внутри.
Памятники народной архитектуры - крестьянские жилища, церкви, часовни - сохраняются до наших дней во многих уголках Русского Севера. Они являются нашим культурным и историческим наследием, воплощают в себе все стороны жизнедеятельности, многовековой опыт и знания народа. К одному из таких примеров, наиболее яркому и хорошо сохранившемуся, можно отнести небольшую деревеньку Чистый Дор, расположенную в шестидесяти с небольшим километрах от города Кириллова Вологодской области. Деревня Чистый Дор входит в состав Коварзинского поселения. Согласно переписи населения 2002 года в деревне проживало 26 человек. Сейчас - лишь несколько бабушек.
Недавно, в один из выходных дней мы, взяв лыжи и термосы, отправились в дорогу. Цель поездки давно крутилась у меня в голове: хотелось посмотреть деревню Чистый Дор, о которой я впервые узнала из рассказов Ю. Коваля. Привлекало меня еще и то, что рядом с деревней сохранилась деревянная церковь 18 века.
Свернув с трассы, мы въехали на плохо расчищенную, но довольно широкую лесную дорогу. «…Вдруг лес кончился, и я увидел большое поле, подобное круглому озеру. В самом центре его, как остров, стояла деревня… Лесная дорога пошла через поле - стала полевой. Дошла до деревни превратилась в деревенскую улицу…». Именно эти слова писателя Юрия Коваля сразу пришли на ум.
Вызывает удивление название деревни:
«…- Как называется ваша деревня? - спросил я.
Чистый Дор...
…- А что это такое - Чистый Дор?...
…- Это и есть дор. Чистый весь, глянь-ка. Это всё дор, а уж там, где ёлочки, - это всё бор.
Так я и понял, что дор - это поле, но только не простое поле, а среди леса. Здесь тоже раньше был лес, а потом деревья порубили, пеньки повыдёргивали. Дёргали, дёргали - получился дор…».
Если заглянуть в толковый словарь живого великорусского языка Владимира Ивановича Даля, то увидим следующие значения слова «дор»:
ДОР м. (драть) сев. дер, роспашь, росчисть, расчистка, починок, чащоба, подсека, кулига, драки, пожога. / Сев. новое селенье на дору..
Так и получается, что название «Дор» означает участок в лесу (бору), расчищенный под поле.
Дома вдоль единственной улицы в деревне стоят добротные, столетние, но на удивление аккуратные и хорошо сохранившиеся. Рубленые в обло с остатком, покрытые тесовой кровлей, они являются типичными образцами русских северных изб-четырехстенков, на подклетах, с сенями, в однорядной связи двора с домом под одной крышей. На фасадах хозяйственной части дома можно увидеть старинные окна-волокуши. В подклет ведет две двери, расположенные либо на главном фасаде дома, либо одна на главном, вторая на боковом. Кровли двускатные, на некоторых избах сохранилось тесовое покрытие.
1. Дом в деревне Чистый Дор
2. Деревенская улица
Главной же достопримечательностью Чистого Дора является деревянная церковь Святого Николая Чудотворца, стоящая на краю поля у деревни. Храм был построен в 1767 году на месте явления иконы этого святого (по преданию - икона приплыла по речке).
Тип памятника - восьмерик на четверике с обширной трапезной и колокольней. Церковь имела два престола: во имя святителя Николая Чудотворца - в холодном храме, во имя апостола Иоанна Богослова - в теплом приделе. В 1827 - 1915 годах храм был приписан к Иткольской Богородице-Рождественской церкви. Но, как и многие другие храмы России в 30-х годах ХХ века ее постигла печальная участь. Во время гонений на церковь службы были прекращены, а священник изгнан. Внутри памятника был устроен склад.
3. Церковь Святого Николая Чудотворца с колокольней. 1767 г.
В настоящее время памятник постепенно ветшает и разрушается. Реставрация ведется лишь на добровольных началах.
Наблюдения, сделанные в ходе наружного осмотра памятника, свидетельствуют об аварийном состоянии основных конструкций колокольни, кровель, некоторых венцов сруба.
Деревянное крыльцо, обшитое тесаной доской, сильно наклонилось и практически отделилось от церкви. Покрытая тесом крыша над крыльцом прогнила, опорные столбы разъехались. Ослабленная гниением и под тяжестью снега она может обрушиться.
4. Крыльцо церкви
Часть сруба, справа от крыльца, находится в аварийном состоянии: кровля прогнила и практически отсутствует, бревна в местах перерубов и верхние венцы сильно поражены гнилью, просадки, отклонение стен от вертикали. Между трапезной церкви и колокольней образовалась большая щель, здание делится на две отдельные не взаимосвязанные постройки.
5. Примыкание сруба церкви к колокольне.
6. Гнилые соединения бревен.
Снаружи церковь обшита тесаной доской и когда-то была побелена (правда наружная побелка к настоящему времени почти полностью смылась). В окнах по одной стороне здания сохранились металлические кованые решетки. Правда, о рамах и стеклах речи даже не идет.
7. Окна
8. Решетки
Почти целиком по всему периметру церкви сохранилась декоративная подшивка карнизов, деревянные профилированные тяги на карнизах и резные полотенца на фронтонах крыши.
9-11. Украшения карнизов.
Кровля на церкви железная, сильно коррозирована, нарушена целостность покрытия, протечки, гниение деревянных конструкций крыши. Глава над колокольней в аварийном состоянии: кровельное покрытие сильно разрушено, практически отсутствует, деревянные конструкции каркаса сильно поражены гнилью, деформированы, есть угроза обрушения.
12. Глава над колокольней.
Кровля над восьмериком церкви в более хорошем состоянии: купол и барабан полностью покрыты железом, на главке есть утраты, но сохранилась обрешетка и конструктивные элементы деревянного каркаса. На обеих главах кресты отсутствуют.
13. Глава над колокольней.
14. Глава над восьмериком церкви
Внутрь памятника мы не попали - висел амбарный замок. Но, судя по фотографиям (найденным в интернете), сделанным осенью 2012 года добровольцами (волонтерами), приезжающими пару раз в году в Чистый Дор, внутри церкви состояние полов и стен пока еще удовлетворительное. Есть локальные прогнившие участки пола, связанные с протечками кровли. Намного хуже, судя по этим фотоснимкам, состояние конструкций колокольни изнутри: лестница прогнила и почти разрушена, ярус звона поражен гнилью, горизонтальные деревянные балки, выполняющие роль воздушных связей для обеспечения пространственной устойчивости сруба, местами прогнили и обрушились.
Кроме того, Никольская церковь в Чистом Доре не поставлена на учет как памятник, а значит, не имеет государственной охраны и возможности получить от государства помощь. К сожалению, усилий небольшой горстки волонтеров для восстановления церкви слишком мало. Без грамотного реставрационного вмешательства, ухода и консервации этот памятник в скором времени мы утратим, так же как утрачены многие подобные церкви в нашей стране.
Воронова Н.А.
Источники и литература:
1. Русский Север. Этническая история и народная культура XII-XX века. Севернорусская крестьянская усадьба. - М.: Наука, 2001. 848 с., ил.
2. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. - СПб., 1863-1866.
3. Коваль Ю.И. Поздним вечером ранней весной: Рассказы, повести. - М.: Дет. лит., 1988.
4. Глызина Л.И., Иванова Г.О. Приходские церкви Кирилловского уезда. - М.: Северный паломник, 2006. - 128 с.: ил.
ЧИСТЫЙ ДОР
Лесная дорога пошла через поле – стала полевой. Дошла до деревни – превратилась в деревенскую улицу.
По сторонам стояли высокие и крепкие дома. Их крыши были покрыты осиновой щепой. На одних домах щепа стала от ветра и времени серой, а на других была новой, золотилась под солнцем.
Пока я шел к журавлю-колодцу, во все окошки смотрели на меня люди: что это, мол, за человек идет?
Я споткнулся и думал, в окошках засмеются, но все оставались строгими за стеклом.
Напившись, я присел на бревно у колодца.
В доме напротив раскрылось окно. Какая-то женщина поглядела на меня и сказала внутрь комнаты:
– Напился и сидит.
И окно снова закрылось.
Подошли два гусака, хотели загоготать, но не осмелились: что это за человек чужой?
Вдруг на дороге я увидел старушку, ту самую, что искала в лесу топор. Теперь она тащила длинную березовую жердь.
– Давайте пособлю.
– Это ты мне топор-то нашел?
– А я-то думала: не лесовик ли унес?
Я взял жердь и потащил ее следом за старушкой.
В пятиоконном доме распахнулось окно, и мохнатая голова высунулась из-за горшка с лимоном.
– Пантелевна, – сказала голова, – это чей же парень?
– Мой, – ответила Пантелевна. – Он топор нашел.
Мы прошли еще немного. Все люди, которые встречались нам, удивлялись: с кем это идет Пантелевна?
Какая-то женщина крикнула с огорода:
– Да это не племянник ли твой из Олюшина?
– Племянник! – крикнула в ответ Пантелевна. – Он топор мне нашел.
Тут я сильно удивился, что стал племянником, но виду не подал и молча поспевал за Пантелевной.
Встретилась другая женщина, с девочкой на руках.
– Это кто березу-то везет? – спросила она.
– Племянник мой, – ответила Пантелевна. – Он топор нашел, а я думала: не лесовик ли унес?
Так, пока мы шли по деревне, Пантелевна всем говорила, что я ей племянник, и рассказывала про топор.
– А теперь он березу мне везет!
– А чего он молчит? – спросил кто-то.
– Как так молчу? – сказал я. – Я племянник ей. Она топор потеряла и думает, не лесовик ли унес, а он в малине лежал. А я племянник ей.
– Давай сюда, батюшка племянник. Вот дом наш.
Когда выстраивается шеренга солдат, то впереди становятся самые рослые и бравые, а в конце всегда бывает маленький солдатик. Так дом Пантелевны стоял в конце и был самый маленький, в три оконца. Про такие дома говорят, что они пирогом подперты, блином покрыты.
Я бросил березу на землю и присел на лавочку перед домом.
– Как называется ваша деревня? – спросил я.
– Чистый Дор.
– Чего Чистый?
Дор… Такого слова я раньше не слыхал.
– А что это такое – Чистый Дор?
– Это, батюшка, деревня наша, – толковала Пантелевна.
– Понятно, понятно. А что такое дор?
– А дор – это вот он весь, дор-то. Все, что вокруг деревни, – это все и есть дор.
Я глядел и видел поле вокруг деревни, а за полем – лес.
– Какой же это дор? Это поле, а вовсе не дор никакой.
– Это и есть дор. Чистый весь, глянь-ка. Это все дор, а уж там, где елочки, – это все бор.
Так я и понял, что дор – это поле, но только не простое поле, а среди леса. Здесь тоже раньше был лес, а потом деревья порубили, пеньки повыдергивали. Дергали, дергали – получился дор.
– Ну ладно, – сказал я, – дор так дор, а мне надо дальше идти.
– Куда ты, батюшка племянник? Вот я самовар поставлю.
Ну что ж, я подождал самовара. А потом приблизился вечер, и я остался ночевать.
– Куда ж ты? – говорила Пантелевна и на следующее утро. – Живи-ка тут. Места в избе хватит.
Я подумал-подумал, послал куда надо телеграмму и остался у Пантелевны. Уж не знаю, как получилось, но только прожил я у нее не день и не месяц, а целый год.
Жил и писал свою книжку. Не эту, а другую.
Эту-то я пишу в Москве.
Гляжу в окошко на пасмурную пожарную каланчу и вспоминаю Чистый Дор.
Шел мужчина по проселочной дороге в сторону близлежащей деревеньке и наткнулся на лежащий в земле топор. Подобрал он его и продолжил путь.
Войдя в деревню, он направился к колодцу, выпить воды. Жители деревни с интересом рассматривали чужака.
Вдруг мужчина увидел бредущую по дороге бабушку, которая с трудом тащила березовое бревно. Догадался тогда мужик, что топор обронила именно эта бабуля. Решил он оказать помощь пожилой женщине и, вернув ей инструмент, взялся за бревно.
Пока шли они к дому старушки, встречавшиеся им на пути люди постоянно окликали бабушку и интересовались ее спутником. А Пантелевна, так звали старушку, неизменно и гордо отвечала, что это племянник и он отыскал ее топор.
Подойдя к дому бабушки, она предложила помощнику отдохнуть и почаевничать. Согласился мужчина и, за чашкой крепкого напитка, поинтересовался о необычном названии деревеньки – Чистый Дор. Никак он не мог взять в толк, что означает дор.
Пантелевна разъяснила, что дор – это участок поля посреди леса. Когда-то лес был везде, но потом часть деревьев вырубили, пни выкорчевали и появилось поле, то есть дор.
Уговорила бабушка мужчину переночевать в ее избе, он остался и провел вместе с гостеприимной Пантелевной не один день, а целый год.
Книга повествует об отзывчивости и доброте простых деревенских людей.
Картинка или рисунок Чистый Дор
Другие пересказы и отзывы для читательского дневника
- Краткое содержание Филумена Мартурано Филиппо
Пьесу Филумено Мартурано написал известный драматург Эдуардо де Филиппо. Это комедия в трёх действиях. Одно из лучших произведений автора, принёсшее ему мировую славу.
- Пантелеев
Рассказы Леонида Пантелеева в кратком изложении
- Краткое содержание Железников Хорошим людям - доброе утро
Послевоенное время, мальчик Толя не видел своего отца, который, как все считали, погиб на войне. От друга отца семья узнаёт, что отец сдался в плен, и теперь его считают предателем. Катерина, его жена, с сыном переезжает в Гурзуф к деду
- Краткое содержание В круге первом Солженицын
Действие романа «В круге первом», написанного в 1958 году, происходит в Москве в 1949 году. В центре сюжета экстраординарный поступок одного из героев - Иннокентия Володина. Будучи советским дипломатом
- Краткое содержание Державин Фелица
Ода написана в 1782 г – первая работа, которая сделала поэта известным, и помимо этого, является образом нового стиля для поэзии в России.